Страница 46 из 52
Мы ехали молча, периодически ловя взгляд, друг друга. Что-то невероятное творилось в душе у обоих. Я была вся в мыслях о Павле и об опасности, что на данный момент окружает нас всех. Он наверняка думал обо мне. Возможно, переживал. Интересно он в курсе о Светином несчастье? Может поэтому он меня так яро сводил поговорить с ней. Какая же я дура.
Подумав о том, что в любую минуту моего Павла могут убить, я не справилась с эмоциями и слезы тонкими струйками полились из моих синих глаз. Гриша заметил это и взял меня за руку, прошептав:
— Всё с ним будет в порядке.
И мне очень хотелось верить ему. Но кто может дать такие гарантии? Невыносимо.
Я сильно прижалась к парню, будто пыталась отдать всю свою боль ему. Это были самые надёжные и приятные объятия. Мое состояние было почти обморочным, но я держалась, мне нужно навестить маму Паши и ничто этому не помешает.
Вылезая из автобуса, Гриша положил ключи от своей квартиры мне в карман пошарпанной жизнью куртки и, чмокнув в лоб, прошептал:
— Все будет хорошо, я всегда рядом. Буду ждать тебя дома.
После его слов меня обволокло такое неизмеримое тепло, что аж колени подкосились. Он это произнёс как мой муж, будто мы семья, как же тяжело.
По пути я неумолимо просила все высшие силы прекратить эту Санту-Барбару. Мне ужасно надоело разрываться между всеми и переживать. Я хочу уже спокойной жизни, полной красок, ярких красок.
Подходя к больнице меня осенило. Родители наняли Максима, чтобы ко мне не добрались эти злые люди. Они хотели защитить меня, при этом ничего толком не узнав и обвинив во всем Павла. Это все объясняет, но все равно обижает меня. Как можно быть настолько бессердечным по отношению к дорогим мне людям? Но с другой стороны я уже неделю не беру от них трубку и на их месте уже сошла бы с ума от переживаний. Надо всё-таки сходить домой.
Повесив свою куртку, я тихонько зашла в палату. Ирина Владимировна словно ждала меня, услышав скрип, она приоткрыла глаза и широко улыбнулась:
— Здравствуй, Кирочка.
— Здравствуйте, тетя Ира, как Вы? — разбирала Кира пакет с фруктами.
— Лучше, теперь гораздо лучше. Очень рада, что ты пришла навестить старушку, — слегка усмехнулась женщина.
— Что Вы, какая Вы старушка, — села девушка рядом и взяла ее за руку. — Расскажите, что произошло?
— Да, по сути, рассказывать то нечего, от переживаний давно сердце болело, но эти люди довели меня до больничной койки, как видишь, — нервно кусала губы Ирина.
— Какие люди? — искренне не понимала Кирилла.
— Страшные, злые. Они хотят убить моего Пашу, — сильно сжала она мою руку.
Вот черт. У них, что вообще ничего святого нет?
— Три мужчины нерусской внешности? — гладила ее руку девушка.
— Именно, ты о них знаешь? Ты виделась с Пашей, он жив? — налетела горем убитая мать с вопросами.
— Виделись как-то, отвратительные создания. Пашу ищут. Он жив и я обещаю, мы найдём его, — обняла Кира женщину.
Обещание для меня не простое слово, я в лепёшку расшибусь, но верну домой Павла.
Выходя из больницы, я почувствовала какое-то облегчение. Мама Паши идёт на поправку, все не так страшно как описал Макс. Это не могло не радовать. Что я могу сделать, чтобы разрешить эту ситуацию? В моей голове зрел план.
Подходя к дому, я с трудом поднялась на три невысокие ступени и позвонила в звонок. Как же я всё-таки скучала по этим перилам, которые мы раскрашивали с братом. По всему, что было вокруг. А в особенности по людям, которые не спешили открывать дверь.
— Кто там? — послышался детский звонкий голосок.
— Богдаш, это я Кира, — очень радостно произнесла девушка.
Малыш налетел на сестру и потащил в дом.
— Мама, папа, Кира приехала, — кричал малой на весь дом.
Это было так приятно то, что я вызываю такие эмоции. Родители налетели на меня и обняли со всей силы. Это было неописуемое чувство радости, счастья. Но с другой стороны было странное ощущение, что я пришла попрощаться. Я выгнала страшные мысли из головы и села за стол.
Я решила не идти к Грише. Не хочу сейчас ничего решать и накалять. Не хочется давать какой-то шанс ни себе ни ему, пока все не встанет в моей голове на место.
— Как ты, милая? — с прежней нежностью говорила мать.
Отец оставался не возмутим, но он всегда был ко мне немного равнодушен. Но это и понятно, я не родная его дочь, поэтому особой сердечной привязанности у него нет, в отличие от меня. Родители не знают, что я в курсе об этом, но это даже и лучше. Однажды я подслушала это, когда они ругались, потому что я вновь сбежала из дома на гулянку. Это было большим ударом для меня, но все обдумав, я смирилась. Однако мысли не покидали меня о том, кто же он, мой настоящий отец.