Страница 48 из 78
- Серега, ты обязательно должен выбраться. Слышишь? У него здешние менты все куплены. Дело замнут – к гадалке не ходи. Тем более, сам понимаешь, обвалы в пещерах – дело не редкое. Даже если его и будут в чем-то подозревать, доказать все равно ничего не смогут. Но главное, что даже не захотят доказывать. А если быть еще точнее, то захотят замять. Завал этот, если и разберут когда-нибудь, то уж точно не за день-два. Да и, скорее всего, этим вообще никто заниматься не будет. Не того полета мы с тобой птицы, чтобы ради нас столько усилий прикладывать. А вот Роман, как раз, сделает все, чтобы убедить Олю, что он лично видел, как нас сверху тоннами камня накрыло. Чтобы у нее даже подозрений не возникало, что ты еще живой. А уж убеждать он умеет. Можешь мне поверить.
- И где же ты деньги дел, миллионер? – спросил я, стараясь придать фразе как можно более язвительную интонацию.
- Он мне заплатил аванс. Тридцать тысяч долларов. Лежат дома.
- А как же миллион? – меня начал разбирать смех.
Игорь помолчал и очень тихо ответил:
- А остальные он должен был отдать, когда ты… ну, когда тебя это… - он запнулся.
Теперь я смеялся во весь голос и не мог остановиться. Началась истерика. Под сводом пещеры смех звучал, как потусторонний хохот какого-нибудь демона в преисподней. Из глаз катились слезы. Но не от обиды, а от смеха. Как только я пытался сдержаться, накатывал какой-нибудь абсурдный образ, вроде шевелящихся усов Игоря, когда он нюхает деньги, или вроде Романа, с торчащей из задницы золотой статуэткой античной богини.
Смеялся долго. Смеялся зло. Сам не помню, когда вынул из ножен лезвие, поднялся на ноги, включил фонарь и посмотрел в глаза Игорю. Тот сидел с бледным лицом и испуганно таращился на меня своим единственным глазом. Его вид тут же осадил. Смех прекратился. Он вжался в стену, громко сглотнул, затрясся и зажмурился.
- Тебе надо выбраться, Серега. Ради детей, хотя бы.
Услышав из уст этого человека одно лишь упоминание о детях, в голову ударила кровь. Казалось, любая фраза, сказанная Игорем, сейчас просто пачкает все, о чем он говорит. И когда эта сволочь, отобравшая у меня почти все, упомянула своим грязным ртом о том единственном чистом и непорочном, что у меня еще в жизни осталось, я не сдержался. Рука сама сжала покрепче резиновую рукоять ножа. Зубы сами сжались до боли, до скрипа. Рык сам вырвался из горла. Ноги сделали единственный шаг, отделявший меня от предателя и… В последний момент, все же, удалось преодолеть минутную слабость, и нож прошел в миллиметрах от его головы, высекая искры из скальной породы.
Я упал на колени и зарыдал, отбросив оружие в сторону.
- Не бери грех на душу. Я уже все равно не жилец. Ищи выход. Уходи. Оставь мне нож и иди. А я сам все сделаю как надо.
Голос Игоря звучал на удивление спокойно. По всему было ясно, что он говорит серьезно. Я, в очередной раз, взял себя в руки и отдышался. Затем молча поднялся, взял свой нож, вернул его в ножны, рывком выдернул второй из ножен Игоря, чем причинил тому приличную боль, и зашвырнул его подальше, к противоположному концу зала.
- Слишком много чести, Игорек. Тебе теперь нужно много свободного времени, чтобы хорошенько обмозговать то, что ты сделал. Сиди, думай.
Я еще раз взглянул на его искалеченное лицо.
- Прощай.
Он не ответил.
Проход нашелся быстро. Он оказался ровно в том месте, куда в моем сне упал Вовка, растворяясь в темноте. Это был вертикальный колодец, дна которого свет фонаря не достигал. Его ширина позволяла довольно комфортно спускаться, упершись обеими ногами об одну его стену, а спиной – о противоположную. Я действовал, как робот. Ни секунды не мешкая, ни мгновения не сомневаясь. Увидел колодец, тут же принял исходное положение и пошел. Только колодец, ведущий вниз и я, удивительно спокойный и собранный. Видимо, эмоции кончились. Нервная система истощилась.
Спускался очень долго. Постепенно ноги начали настолько уставать, что пришлось даже начать использовать расставленные в стороны руки и таким образом отдыхать. Это было необходимо, даже не смотря на то, что боль в травмированном плече заставляла кричать. Постепенно колодец начал изгибаться и превратился из строго вертикального в более пологий. А, когда удалось спуститься еще на десяток метров, я с облегчением понял, что могу больше не упираться ногами в стены.
Передохнув совсем немного, продолжил спуск. Ход расширялся, превращаясь из узкого коридора в довольно просторную полость с высотой потолка не менее двух метров. И вдруг луч фонаря вырвал из темноты какой-то белый предмет. Нечто продолговатое. Оно лежало в нескольких метрах от меня, сильно контрастируя с камнем.