Страница 39 из 78
Понадобилось прилично потрудиться, чтобы понять, что это стучат мои собственные зубы. Меня трясло. Причем, трясло явно не от холода. Водонепроницаемый костюм очень хорошо сохранял тепло, и сейчас мне было даже жарко. А спустя мгновение показалось, что я просто с ума схожу от жары. Трясло, скорее всего, от ужаса. Или от нервного напряжения. Я приподнялся голову и прислушался. Игорь притих. Теперь было слышно только его прерывистое дыхание. Видимо, его тоже сильно трясло. Попытка обернуться к товарищу вызвала острую, резкую боль в правом плече, от которой я негромко застонал. Когда боль утихла, я осторожно позвал:
- Игорек!
Тот не отзывался, продолжая все также прерывисто дышать. Стараясь не тревожить поврежденное плечо, я медленно перевернулся на спину. В таком положении удалось немного приподнять голову и направить луч фонаря в сторону притихшего Игоря.
- Ты живой, дружище?
Только сейчас я обратил внимание на то, что его фонарь не светит. Облокотившись затылком о стену, я уперся левым локтем в пол и приподнялся еще повыше. Однако то, что удалось рассмотреть, заставило снова упасть на спину и приложить немыслимые усилия, чтобы не заорать изо всех сил.
Там, в полутора метрах от моих ног, лежал Игорь. Лица его я не увидел. Он лежал щекой в луже собственной рвоты, смешанной с пылью и кровью. Эта вязкая жижа отвратительно пузырилась при каждом его выдохе. Кисти рук била крупная дрожь, да и все его тело периодически вздрагивало. Фонарь на каске был разбит. Но когда луч света моего фонаря скользнул дальше, я понял, что все намного хуже, чем показалось вначале. Ноги Игоря до колен были привалены крупными осколками скальной породы. А один из них пробил острым краем левую ногу до самого пола. Однако, к моему удивлению, крови из культи набежало не так уж много. Видимо, сосуды были пережаты чудовищной массой, давящей сверху.
- Игорек, слышишь меня? Дружище! Не молчи! Пожалуйста, братишка, ответь что-нибудь. Слышишь?
Приходилось говорить, не поднимая головы. Боялся, что меня просто стошнит, если я снова это увижу. Послышался стон и какое-то тихое, невнятное мычание. Пришлось снова приподняться.
- Игорек! – пульс стал зашкаливать, а без того учащенное дыхание стало еще интенсивнее, - Держись, дружище! Не сдавайся, слышишь? Мы выберемся! Обещаю! Ты слышишь меня?
Он снова замычал и повернулся ко мне лицом. Его левая щека была разорвана от носа до уха. При выдохах через рану выходил воздух, и скопившаяся в ней кровь выдавливалась крупными сгустками, словно черная зубная паста из разрезанного тюбика. Левый глаз то ли заплыл, то ли вовсе вытек. Верхняя губа распухла до невероятных размеров, от чего вывернулась наизнанку, скрывая даже мохнатые усы. На меня, уткнувшись подбородком в пол, смотрел живой мертвец из какого-нибудь голливудского ужастика. А окружающая обстановка и вовсе делала зрелище поистине безумным.
Вот только это был не ужастик, а Игорь не был мертвецом. Наоборот, его единственный уцелевший глаз с мольбой смотрел на меня, и из приоткрытого рта тонкой струйкой текла кровавая слюна. Он пытался что-то мне сказать, но распухшие губы и разорванная щека мешали это сделать.
- Я понял, Игорюня, молчи. Молчи, мужик. Я все понял. Приляг. Приляг, отдохни. Ты только как-нибудь намекни мне, дружище, ты ногами двигать можешь?
Он хрипло задышал и немного повертел лежащей в луже головой:
- Нееее…
- Понятно. Прижми ладонь к щеке! Надо хоть как-то попробовать остановить кровь!
Он послушно выполнил мое требование. Я снова откинулся на спину, отдышался и попробовал оценить обстановку. Судя по состоянию Игоря, времени у нас оставалось очень мало. После входа в этот злосчастный коридор я успел проползти по нему около десяти метров. Ударной волной меня протащило вперед еще метра на два, не меньше. Итак, мой рост, плюс полтора метра пространства до Игоря и плюс два метра его роста. Хотя, даже не два, а полтора – полметра ног уже находились под завалом. Значит, выходило, что позади около семи-восьми метров плотного каменного завала! А над этим всем – сотни тысяч тонн монолитной скальной породы! О возвращении, как и о надежде, что завал разберут спасатели, не могло быть и речи. Единственное, на что теперь стоило надеяться, так это на то, что впереди есть еще один выход из проклятого подземелья. Вероятность, конечно, не большая, но выбирать не приходилось.
Я лежал, размышляя над тем, что делать дальше и обратил внимание на то, что я никак не могу отдышаться, хотя дыхание уже давно должно было выровняться. Появилось странное ощущение, что не хватает воздуха, а следом за ним – чудовищная догадка, от которой очередная волна чудовищного ужаса снова прокатилась по всему телу. У нас заканчивается кислород! Пространство слишком мало, а теперь оно еще и замкнулось! Воздух не циркулирует! Мы задыхаемся!
- Серый, - хрипло прошептал Игорь, и я тут же приподнялся, направляя на него луч фонаря, - Уходи.