Искупление Тьмой Убийца 2

Я все-таки не умерла, - поняла я спустя какое-то время, когда вместо того, чтобы чувствовать легкость и спокойствие, вдохнула в легкие, горящие огнем от боли, запах лекарств, чистящего средства и… меда. Я распахнула глаза и повернула голову в сторону. На столике рядом с вазой, в которой стоял букет из трех роз и нескольких ромашек, лежала коробка с печеньем.

Ной…

Ной Эллисс.

Ной Харрингтон.

Я зажмурилась и медленно отвернулась от столика, приняв прежнее положение. Сердце отчего-то забилось быстрее. Не от чего-то – от воспоминаний, которые вдруг пробудились прямо перед близко подступившей смертью. Да, я была на волосок от смерти, - очень кстати напомнила я себе, чтобы отогнать голубые глаза Ноя Эллисса.

Я попыталась сосредоточиться на пульсирующей ране на животе, на затылке, на челюсти, на шее, на спине и груди – в общем везде, куда меня ударила и ранила Леда. Все тело пылало от жара, будто я легла на матрац из раскаленных углей, но несмотря на это я не могла уйти от мыслей. Я не могла уйти от Ноя Эллисса.

Раздробленные воспоминания наконец-то собирались в яркую и живописную мозаику. Кусочек за кусочком жизнь восстанавливалась, как восстанавливается кровообращение после переливания, как восстанавливается кожа после того как рана затягивается. Раньше в моей голове была дыра, а теперь она затянулась, и воспоминания вернулись.

- Ты хмуришься даже во сне.

Я распахнула глаза, и увидела перед собой Крэйга. Его осунувшееся от тревоги лицо было бледным и каким-то далеким. Он изогнул темную, широкую бровь под всклоченными волосами, и сказал:

- Так ты не спишь? Ты хоть помнишь меня? Сколько пальцев я показываю? – Он выставил передо мной растопыренную ладонь.

- Прекрати. – Моя спина вспыхнула болью. Я вспомнила, что в кожу врезались тысячи стеклянных крупиц. Вот откуда это чувство, будто внутри меня поселились маленькие кровожадные твари с мини-ножами.

- Эй, - пробормотал Крэйг, осторожно присаживаясь на край койки. – Как ты себя чувствуешь? Что ты помнишь?

- Я… помню все.

Он замолчал, а я не стремилась продолжать разговор. За окном тихо падал снег, делая палату мертвенно-бледной, белой. Даже цветы не смягчали холодного оттенка, даже медовое печенье, так похожее на печенье Ноя, не отметало вкус крови во рту. Вкус смерти.

- Откуда печенье? – рассеянно спросила я, чтобы нарушить тишину. Крэйг подобрался, и посмотрел в сторону стола.

- Мара принесла. – При упоминании этого имени во мне все потеплело, но это не был агрессивный, болезненный жар, а приятное и мягкое тепло, как от рук Ноя. – Она ушла домой только тогда, когда начался снегопад. Я и не знал, что ты любишь такое, - вдруг с иронией пробормотал он, и, склонившись, вытащил из коробки печенье в форме полумесяца. Когда он хорошенько распробовал его, то посмотрел на меня удивленно: – Это лучшее печенье в моей жизни!

- Теперь понимаешь? – улыбнулась я, но улыбка, судя по тени, проскользнувшей в глазах парня, вышла болезненной. – У меня синяк под глазом?

Я попыталась пошутить, но лицо друга стало еще темнее, и от этого лиловые круги под его нижними веками проступили ярче прежнего.

- Тебе придется поговорить с полицией. – Он опустил взгляд, почему-то смутившись. – Если ты хочешь знать, что я думаю: это не ты.

- Что? – я нахмурилась.

- Я не думаю, что ты как-то причастна к случившемуся с Дином.

- Чт… - я задохнулась, от мгновенно вспыхнувшего раздражения. – Они думают, я убила детектива Дина, а потом сделала это с собой? Они думают, что…

- На мои-то вопросы они не ответили, - отмахнулся Крэйг, взглянув на меня, и тут же заинтересовавшись пылью на своих ботинках. – Но то, что они спрашивали о тебе…

Я сглотнула. Воспоминания, выстроившиеся в ряд, тут же крикнули мне в уши: я клялась, что убью Джека Стивенсона – Криттонского Потрошителя и его дочь. Я убила Стивена Роджерса и я… я просто опасна. Но я не самый плохой человек на земле.

Крэйг ответил на мои незаданные вопросы:

- В целом они спрашивали о том, часто ли ты носишь с собой оружие. Какие у тебя были отношения с детективом Дином, и почему ты оказалась у него в квартире. Они нашли у тебя пустой пузырек с таблетками, - отстраненно добавил Крэйг, взглянув на меня. Хоть он и не задал свой вопрос, я почувствовала, что хочет. Тревога на его лице, те подозрения, которые сквозили в нем, - все это разозлило. Но я более-менее спокойно сказала:

- Я не пила таблетки, Крэйг. Не думай, что я пришла к Дину и, пристрелив его, решила покончить с собой.

- Детектива Дина порезали ножом. Удалили сердце хирургическим путем.

Я замолчала. Даже мысленно замолчала – на секунду или две наступила полная тишина. А затем в голове зазвучал голос Леды Стивенсон: «Это не я убила детектива Дина. Это не я, это отец. Он сделал это, чтобы детектив Дин больше никогда не смотрел на меня, никогда не целовал». И ее голос смешался с ее голосом из сентября: «Я ничего не делала. Ничего. Это не я. Это не я». Полное, абсолютное безумие, но что, если…

― В общем, ― заключила я, ― они хотят поговорить со мной, потому что подозревают.

― Мы не думаем, что это ты.

― Кто ― мы? ― спросила я, вскинув брови. Крэйг расплылся в улыбке и медленно, чтобы не потревожить меня, поднялся на ноги.

― С тобой еще кое-кто хочет поговорить. ― Прежде чем я спросила кто именно, Крэйг повернулся в сторону двери и сказал: ― Заходи!

Я тоже посмотрела на дверь. А потом в горле внезапно пересохло, а в глазах стало горячо, и сердце забилось быстро-быстро ― я почувствовала, что еще секунда и оно не выдержит и остановится.