Искупление Тьмой Убийца 2

- Я ни за что тебя не оставлю. Если ты снимешь этот гвоздь, - я пошевелила руками, но она даже не подняла взгляд, - только тогда я смогу тебе помочь. И я никогда, никогда не сдаюсь, Леда.

Моя уверенность звенела в воздухе, надушенным запахами кукурузы и теплой осенней ночи, как музыка, полная надежды и жизни.

– Он никогда больше тебя не тронет. Клянусь, я спасу тебя от этого кошмара.

У меня в голове будто поселился часовой механизм: тик-тик-тик. Он отсчитывал секунды до того, как Леда повернется ко мне спиной и притворится, что я ничего не говорила. Часики в моем мозгу тикали, говоря, что когда Джек вернется и обнаружит меня, как и прежде, прикованную крюку, мой кошмар продолжится.

Я не могу этого допустить.

Я видела, как на нижнем веке Леды собирается слезинка, набухает как почка весной, а затем переваливается через кожу, как воды озера через берега, и катится по щеке. Катится и катится вниз, стягивая ее кожу, напитывая солью и отчаянным желанием поверить мне.

Пусть она мне поверит.

… И вдруг Леда решительно направилась ко мне, сметая со своего лица безнадегу, страх и неуверенность. Ее лицо обострилось от решительности.

- Да! - воскликнула она. И я едва не поблагодарила вслух своего отца за то, что он наделил меня способностью быть сильной и не сдаваться, и еще подарил мне свой голос, который я примерила на себя. Я была уверена, что это голос отца заставил Леду действовать. Да, меня он тоже часто заставлял делать то, чего мне совсем не хотелось.

Леда остановилась передо мной, потянула руки вверх, но, испустив грудной стон, отстранилась и посмотрела по сторонам в поисках предмета, на который можно было бы взобраться, чтобы достать до крюка. Ее действия заставили мое сердце пуститься вскачь; до того момента как Леда сорвалась с места, мне казалось, что мы застыли с ней в одном времени, а теперь оно вдруг понеслось вперед как на ускоренной перемотке. Меня опять пробрал страх, что мы не успеем выбраться.

На мгновение я потеряла ее из виду, но Леда тут же возникла в поле зрения, таща за собой огромный деревянный ящик. Он тянул девушку назад, но она упрямо шла ко мне с решительностью во взгляде.

- Я знала, что поступила плохо, - прошептала она, и я не стала поддакивать или перебивать. Леда пыталась убедить себя, что сейчас поступает хорошо, что ее предательство – это правильное решение, и я не стала ей мешать. Ее живот оказался напротив моего лица. Грязный свитер с пятнами ее крови колыхался вокруг талии, словно огромный мешок. Я опустила взгляд вниз и увидела тонкие лодыжки без грамма жира и мышц, выглядывающие из-под грязно-коричневой юбки. Но, несмотря на то, что Леда выглядела сплошным скелетом, несуразной карикатурой на девушку в широкой мешковатой одежде, покрытой пятнами крови, так же она выглядела девушкой уверенной в своих действиях.     

Дергая запястьями и вяло шевеля пальцами, я подумала о том, что Леда всю жизнь не могла за себя постоять, боялась перечить отцу, спрятаться от него, уйти, швырнуть проклятые игрушки ему в лицо и заявить в полицию. Храбрость в ней обнаружилась лишь в тот миг, когда пришлось спасать кого-то другого.

Я не заметила, как мои руки упали вниз, и как отвратительные ржавые браслеты, пахнущие моей кровью, звякнули где-то наверху. Так далеко, но в то же время близко, как сама смерть - та всегда поблизости, но все равно за сотни километров. Леда слезла с ящика вниз и вновь стала той девочкой, похожей на воробушка, оказавшегося у лап дикого кота: неоперившийся птенчик, вялый и нерешительный.

- Все будет хорошо, Леда, - заверила я, сжимая ее предплечье своей рукой. Она попыталась отодвинуться, что выглядело как автоматическое движение, но я без труда удержала ее на месте, не дав ступить ни шагу. Мои пальцы легли на ее свитер, и я почувствовала, какой он мягкий и нежный на ощупь. А под ним - ее тонкая кожа, обхватившая кости. - Я ведь сказала, что помогу тебе. Теперь мы команда, ты понимаешь?

- Да, - отозвала она, выглядя при этом так, будто не соображала, где она находится и что происходит.

- Действуем слаженно. Делай, что я говорю.

- Х-х-хорошо.

- У тебя есть мобильный телефон?

- Нет, - шепнула она испуганно.

- Где моя машина?

- Не знаю.

- Ничего страшного, Леда, ничего страшного. - На этот раз я осторожно взяла ее за запястье, а затем крепко и решительно сжав, потянула к лестнице. - Просто делай, что я говорю, хорошо?

- Хорошо.

Она звучала как робот и следовала за мной по пятам, наступая точно на мои шаги. Я прислушивалась к ее осторожному судорожному дыханию, касающемуся моих волос на затылке, а затем ― на макушке, когда мы пошли вниз, и вслушивалась во все другие звуки, как в амбаре, так и вне его. Замерла и резко обернулась, но оказалось, что под ногами Леды скрипнула половица. Я успела только почувствовать слабое облегчение в груди, а затем за нашими спинами вдруг медленно открылась дверь, и Леда в страхе застыла, будто огромная ледяная статуя, вытаращив глаза поверх моей головы.

Я повернулась. Джек смотрел на нас, а я на него. Казалось этот миг – когда он, не веря своим глазам, буравит две женские фигуры в свете тусклой лампочки, - длился целую вечность. А затем Джек сорвался с места, одновременно выхватывая из-за пояса нож, Леда завизжала, и я отпустила ее руку и оттолкнула от себя наверх:

- В УГОЛ!

Она поступила так, как я ей и велела: бросилась к окну и встала в темный угол – не присмотришься, не заметишь. Я метнулась наверх, слыша за своей спиной бешеный топот дорогих кожаных ботинок, и остановилась у полки, на которой валялись брошенные хозяином амбара инструменты: проволока, молоток, пара ржавых десятисантиметровых гвоздей, тесак с тупым лезвием и сгоревшие провода от музыкальных колонок.