Страница 8 из 109
– Не задерживайся тут. Завтра предстоит тяжёлый день. Нужно постараться хорошенько отдохнуть…
Сказала, развернулась и пошла.
Серафимович смотрел ей вслед до тех пор, пока двери оранжереи не закрылись, а потом ещё долго смотрел перед собой… Видел ли что-нибудь? Он и сам об этом не знал…
Неожиданное чувство фатальности всего происходящего завладело сознанием Серафимовича. Он в который раз вспомнил последний взгляд Флинта и перекошенное от боли лицо горбуньи, вспомнил глаза Сумрачного колдуна, сверкающие гневом… И теперь вот слова жены, их интонацию… Вроде ничего такого особенного не было, а ощущение безысходности возникло.
Но с этим-то чувством он справляться научился давно! Привычным волевым усилием Серафимович погасил воспоминания, но чувство фатальности не исчезло. Словно бы оно имело другую причину…
Серафимович сосредоточился и начал прокручивать сегодняшние действия. И понял, что забыл сделать ещё одно дело, возможно, самое важное, после перемещения Марты в университет.
Серафимович встряхнулся и мысленно прочитал заклятие роз, распуская в эфир нити. Он не собирался сейчас исполнять какие-либо желания… Ему хотелось послушать, почувствовать эфир… Понять, как сделать задуманное.
Но ничего не вышло – никак не удавалось сосредоточиться, несмотря на то, что вокруг было много бархатных роз… Мысли Серафимовича метались от Блейзы к проклятию, от проклятия к Марте, от Марты к её силе – какой она будет? – от силы к Бельтайну, потом снова к жене…
– Стоп! – сказал себе Серафимович, словно бы нащупав что-то…
И снова прошёлся по замкнутому кругу своих мыслей.
– А что, если?.. – пробормотал он под нос и стремительно вышел из оранжереи.
По коридору он не бежал только по одной причине – не хотелось, чтобы случайные в это время студентки могли увидеть его в таком виде. Всё-таки он декан, и должен сохранять достоинство. И хоть время позднее, и все студентки скорее всего уже спят, но мало ли? Вдруг какая особо старательная засиделась в библиотеке или в лаборатории…
В студенческую гостиную Серафимович влетел на полной скорости, а потом остановился и выровнял дыхание. Тут нельзя было спешить – слишком много поставлено на карту!
Серафимович снова прочитал заклятие роз, не спеша нащупал волны эфира и направил нити в одну сторону – в спальную комнату Марты. И словно бы сам оказался там…
…И услышал окончание разговора…
– Ага. Интересно, кто финансирует это учебное заведение? – лениво спросила Марта.
– Может, Анжелика знает? – так же лениво предположила Полина.
– Думаешь? – засомневалась Марта.
– А почему нет? Хотя, кто его знает? – Полина сонно вздохнула.
– Серафимович…
– Что?
– Серафимович знает…
– Серафимович-то точно знает. – Полина помолчала немного, а потом спросила: – Март, как ты думаешь, а Серафимович ведьма?
– Ведьм, – ответила Марта.
– Ведьмак?
– Слишком много чести! Просто ведьм.
– Ну да, ну да, – с нарочитой интонацией, словно кого-то копируя, сказала Марта и девушки засмеялись.
Смех был ленивый и полусонный. Он даже не вышел за пределы пространства между кроватями.
– Сплю на новом месте, приснись жених невесте, – прошептала Полина.
– А я не хочу жениха. Я хочу выбраться отсюда побыстрее.
– Тут красиво.
– Красиво. Но меня не спросили, хочу ли я быть тут… – сказала Марта и закрыла глаза.
– И меня не спросили, – согласилась Полина, поворачиваясь на другой бок и выравнивая дыхание.
Едва девушки уснули, как Серафимович переместился в их комнату. Он подошёл ближе и остановился между кроватями. Посмотрел сначала на одну девушку, потом на другую.
– Эх, поле в марте, поле в марте!.. – сказал он и усмехнулся. – Ведьм, значит? Ну что ж, сами напросились! Вы даже не представляете, что вас ждёт! И да, Полина, ты оказалась тут не случайно! Ты сыграешь очень важную роль… Я бы сказал провокационную!..
Серафимович повернулся к Марте и щёлкнул большим и средним пальцами. Под пологом сгустилась тьма, дыхание Марты стало прерывистым, ресницы её задрожали, на лице появилась тень страдания.
Потом Серафимович повернулся к Полине, посмотрел на неё, усмехнулся и тоже щёлкнул пальцами в её направлении. На щеках Полины заиграл румянец, рот приоткрылся и раздался тихий сладостный стон.
– Вот так-то, дорогие мои! – сказал Серафимович и нажал на циферблат.
В следующее мгновение он размашисто шагал по коридору в направлении своей комнаты – жена была права – нужно хорошенько отдохнуть.
С другой стороны…
Серафимович понимал, что для того, чтобы у Марты проявился её магический дар, нужны сильные эмоции.
Да, когда он перенёс её в университет и обманом заставил заключить магический договор, Марта была полна ненависти и раздражения – эмоции несомненно сильные. Но они были направлены на него, на Серафимовича. А это его абсолютно не устраивало. Ведь Марте предстояло войти в пентаграмму и вступить в схватку с Сумрачным колдуном – на стороне Серафимовича! Так что, если уж Марта и будет испытывать ненависть, то пусть объектом ненависти будет кто-то другой – например, её подруга…
Но просто ненависти для раскрытия силы может оказаться недостаточно. Нужно, чтобы это было состояние аффекта – тогда уж наверняка отключится рациональный контроль, и силу ничто не будет сдерживать.