Страница 105 из 109
Марта с удивлением посмотрела на Полину. Она не узнавала подругу – та открылась для неё совершенно с новой стороны.
Серафимович стоял растерянный.
– Это поле бесконечно, – пробормотал он.
– В природе нет ничего бесконечного, разве что человеческая глупость, – пожал плечами Пётр Ильич.
Серафимович уставился на Петра Ильича, а потом перевёл взгляд на его ноги. Пётр Ильич был босой. Обмотки то ли потерялись, то ли он сам снял их, и теперь стоял просто. Закатанные до колен штаны оголяли крепкие мускулистые икры, и Марта подумала, что, наверное, босиком по свежевспаханному полу хорошо пройтись, приятно…
«Пройтись! – оборвала она себя, – А не работать!»
Серафимович, глядя на ноги Петра Ильича, сказал:
– Я сделал для вас столько зла, а вы готовы ради меня… – в голосе его прозвучало искреннее сочувствие.
– Не обольщайтесь, – отрезала Анжелика, – не ради вас. Ради себя и своей чистой совести. Может, мы уже приступим к работе, пока быки не разбежались.
Но быки спокойно стояли и ждали, когда закончится совет. И это удивило Марту. Она хорошо помнила, как в самом начале быки норовили освободиться.
Эта перемена в поведении животных добавила Марте уверенности, и она сказала:
– Скоро всё закончится. Давайте работать.
Похоже, что этот разговор не только ей добавил сил. Марта шла за быком и чувствовала – что-то незримое изменилось над полем. То ли тучи стали не такими рваными, то ли солнце больше не жгло, не сушило, то ли земля стала мягче, податливей, то ли у пахарей открылось второе дыхание… А, может, просто появилась надежда.
По-прежнему сильно болела спина, уже дрожали от усталости ноги. По-прежнему слова-всполохи били точно в цель. Но на душе стало светлее, словно страдания очистили душу.
«Как город после грозы, – подумала Марта, налегая на плуг. – Где-то ветром сбило веточки, где-то даже деревья поломало, но в целом город, напоённый влагой, радуется солнышку и радуге».
Марта в поисках радуги непроизвольно взглянула на небо.
И действительно, от горизонта к горизонту раскинулся многоцветный мост.
Любуясь на него, Марта с улыбкой допахала очередную борозду и вдруг обнаружила, что поле страданий закончилось.
Серафимович стоял растерянный и смотрел на приближающихся Анну Юрьевну Петра Ильича – их борозда была последней.
– Ничего не понимаю, – сказал он, и Марте было непонятно: то ли он высказывает мысли вслух, то ли говорит лично ей. – Блейза сказала, что поле страданий не отпустит без жертвы. А мы вспахали его и никакой жертвы не потребовалось…
Пока Марта соображала, что ответить, вмешалась Анжелика:
– Нам же ещё засеять его нужно.
– А где семена – спросила Анна Юрьевна, всё ещё восседавшая на своём быке.
Остальные быки смирно стояли рядком. И тоже было непонятно: они сильно устали или укрощены и ждут команды.
– Красиво, – прошептала Полина, любуясь радугой.
– Да, – согласилась с ней Марта.
Остальные ничего не ответили, но на некоторое время разговоры стихли.
И вдруг сзади послышалось пыхтенье. Оказалось, это рыжий кот Мартин тащит увесистый мешочек.
Не обращая внимания ни на Марту, чему она очень удивилась, ни на кого другого, Мартин поднёс мешочек Серафимовичу и положил его у ног декана.
Потом встал на задние лапы и… и начал расти…
Через минуту перед Серафимовичем стоял широкой кости светловолосый парень – крепкий, как кремень.
Серафимович побледнел и прошептал:
– Флинт?..
– А ты изменился, друг!.. – Бывший Мартин хлопнул Серафимовича по плечу.
– А ты, Флинт, нет, – покачал головой тот.
– Не слабый поворотец! – прокомментировала Анжелика и усмехнулась.
Флинт не обратил внимания на слова Анжелики. Он стоял и смотрел на Серафимовича. Серафимович в свою очередь не отрывал взгляда от своего давнего друга. И Марта подумала, что это испытание, пожалуй, будет посложнее, чем вспахать поле страданий на быках памяти. И то, что Серафимович дошёл до конца, позволило ему теперь выдержать взгляд своего друга… Друга, которого он когда-то предал. Теперь же он до конца испил чашу страданий, точнее, вспахал поле…
Марта стояла и рассматривала их. Флинт был моложе и мускулистее, Серафимович казался старше, опытнее. Его «хэндлбары» раскрутились и теперь кончики усов опустились, изменив облик декана.
В какой-то момент дуэли взглядами Марте захотелось вмешаться, и она шагнула вперёд.
– Мартин… Флинт, – обратилась она к парню.
Он оглянулся на неё и его взгляд потеплел.
– Здравствуй, Марта, – сказал он и ласково улыбнулся. – Ты так похожа на… горбунью, что…
Марта поначалу смутилась, но потом выпрямилась и спокойно ответила:
– Я не она, – Флинт покачал головой, а Марта продолжила: – Нам нужно засеять поле. Вы принесли семена? – Марта кивнула в сторону мешочка, который лежал у ног Серафимовича.
– Семена? – переспросил Флинт. – А… Да… Это семена. Зубы дракона…
– Мы не будем сеять зубы дракона, – ответила Марта.
Она сама не знала, откуда пришло это решение. Всё произошло спонтанно. Но допаханное на быке памяти поле страданий, кроме усталости дало ей что-то ещё…
Флинт удивился и на некоторое время потерял дар речи. Но потом всё же спросил: