Страница 10 из 109
Серафимович частенько вспоминал детские годы. Вместе с другом они росли в одной деревне, жили в соседних домах, вместе взрослели и вместе познавали мир. Когда пришло время, начали одновременно заглядываться на девушек. Но не настолько, чтобы поскорей жениться и наделать детишек.
Их дружба незаметно для них самих вылилась в соперничество. И первым испытанием, которое Серафимович помнил, стал поход в лесок за речкой – по рассказам старших, там находился дом старой ведьмы – говорили, что она давно умерла, но свою силу передать не сумела и теперь её не упокоенный дух витает над лесом, и кто попадает туда, те обратно не возвращаются.
Сходили. Нашли заброшенное кладбище. Ни ведьмы, ни дома, ни духа там не было. Но страху натерпелись – когда поднялись на небольшой холм, увидели змеиную свадьбу. Казалось, на неё сползлись змеи со всей округи! Решили вернуться, но сзади уже тоже были змеи. Так и встали истуканами, боясь пошевелиться. А когда змеиная царица поползла к ним навстречу, так и вовсе чуть от страха не померли.
Серафимович хорошо помнил, как он тогда бояться-то боялся, но разглядел, какой красивый рисунок на спине змеюки, как легко она двигается, как шуршат чешуйки… Разглядел и залюбовался. И от этого страх притупился, что ли.
А змея подползла, голову подняла высоко и заглянула мальчишкам в глаза.
Серафимович до сих пор помнит тот взгляд. Холодный, оценивающий, проникающий до самого естества, выворачивающий наизнанку и изучающий до самых ничего не значащих деталей. И своё внезапное упрямство на команду в голове – подчиниться, склонить голову. «Нет!» – сказал он, и змея отвернулась.
Ещё только однажды Серафимович видел такой же взгляд… Много позже… У горбуньи.
Тот первый раз запал Серафимовичу в душу. Для себя он потом решил, что змея почувствовала в нём магическую силу, поэтому и не укусила.
Как ни странно, они с другом никому об этом происшествии не рассказывали, да и между собой молчали, и поэтому у Серафимовича время от времени всплывала мысль, что и змей, и их свадьбу, и змеиную царицу он придумал, для того, чтобы оправдать свой мальчишеский страх перед не упокоенной ведьмой… А не упокоенную ведьму в свою очередь придумали взрослые, чтобы уберечь детей, дабы они раньше времени не лезли в бурную и холодную речку… Думал так, и сам гнал эту мысль – приятно было чувствовать себя особенным.
Как бы там ни было, но первое испытание мальчишки прошли и… им понравилось. Поэтому второе испытание не заставило себя долго ждать. А следом и третье, и четвёртое… Парни росли, их сила крепла. Они и с работой помогали родителям, и мир познавать успевали.
А потом в диком лесу, вдали от жилья была встреча с красавицей Блейзой – огненной ведьмой… И предательство…
Когда на поле страданий, после того, как его друг, отец Блейзы и её сестра исчезли, а она прильнула к его груди, он был одновременно и самым счастливым, и самым несчастным человеком. «Останься со мной…» – попросила она, и он остался. С ней. В доме её отца. И в первую же ночь она стала ему женой.
Она оказалась застенчивой и робкой. Он был неумелым. Но всё произошло, и жизнь потекла своим чередом.
Так и остались они жить вдвоём в добротном доме у подножия Лысой горы, что стоит посреди дремучего леса. И то ли время тут текло иначе, то ли магия места напитала Серафимовича, то ли изначально что-то было в нём… А, может и по какой другой причине – Серафимович об этом не знал, но только с тех пор оставался он в одной поре – не взрослел, не старел.
Блейза тоже не менялась – но с ней-то всё понятно – она была Древней. Годы шли, а она оставалась юной и прекрасной! И даже её предпочтения в одежде не менялись – она по-прежнему любила жёлтое с синим. Только фасоны выбирала в соответствии с людской модой.
В первые дни Серафимович ходил, как пьяный. Его пьянила близость и доступность ведьмы, пьянил её запах, её нежное тело, к которому до него не прикасался ни один мужчина. Он не мог насытится и хотел её снова и снова.
Да и она отвечала ему взаимностью. Нежная, желанная, она смотрела с любовью и счастливо смеялась над каждой шуткой своего избранника. Казалось, её вообще не волновало то, что вот только погибли её отец и сестра.
А вот Серафимович не мог выбросить такое из головы. И мысли червячком в спелом яблоке разъедали его душу.
Он попробовал как-то поговорить об этом с Блейзой, но она только рассмеялась и сказала, что батюшка сейчас здравствует в Том мире и, как найдёт возможность вернуться, так вернётся. А пока его нет, она тут полновластная хозяйка.
– А как же сестра и мой друг? – спросил тогда Серафимович. – Сестра, хоть и сводная, но всё-таки…
Блейза легкомысленно пожала плечами.
– Думаю, их батюшка с собой прихватил… – ответила она и посоветовала выбросить из головы.
Как только Серафимович узнал, что хозяин вернётся, к червячку предательства, разъедающему душу, добавился страх неминуемого наказания. Он окончательно отравил и радость жизни, и радость молодости, и радость обладания красавицей…
Телом Серафимович по-прежнему хотел Блейзу, его естество отзывалось на её ласки, но в душе зрел мрак и беспросветный ужас. Серафимович понимал, что Блейзе Сумрачный колдун – отец! Ну пожурит дочку, поругает да и простит. А вот ему не сносить головы. Его ждёт расплата за поступок. И не то чтобы он был не согласен со справедливостью предстоящего наказания, но…
Со дна души поднялась волна страха и Серафимович захандрил. Он перестал радоваться жизни. Сидел целыми днями на крыльце и ждал, когда придёт расплата. И единственное, что призывало его к жизни – это прелести Блейзы.