Страница 5 из 56
– Сколько за проезд сейчас? – шепнул Рин. Они притаились за кустами у пустой платформы.
– За проезд? – хмыкнул Коул. – Ты же в Тёмном городе, смотри и учись!
К платформе подкатил рельсоход. Мальчишки выскочили из-за кустов и бросились к составу. Коул повис на подножке, протянул руку Рину и помог ухватиться за скобы. Вовремя – состав тут же тронулся.
– Добро пожаловать на борт! – подмигнул Коул. – Следующая остановка – Свалка!
– Ох! И часто ты так ездишь? – Рин опасливо покосился вниз: под днищем вагона стучали колёса, прямо из-под ног выскальзывал и уносился вдаль рельс.
– Да постоянно. И так, и на крышах… Держись крепче!
Рельсоход мчался вдоль горного склона. Внизу, озарённые солнцем, виднелись домики ферм в окружении огородов, серые фигурки искупленцев, работавших на грядках. Меж домами двое мальчишек гоняли мяч.
Наконец состав подкатил к платформе, с виду заброшенной – между плитами пробивалась трава. Друзья спрыгнули с подножки, рельсоход тронулся с места и умчался на север, к железнодорожной станции.
– Приехали, – Коул тронул Рина за плечо. – Вот она, Свалка!
Дорога от платформы уходила вниз, и по обе стороны её вздымались каменистые склоны, поросшие чахлой травой. Чем дальше, тем мрачнее становился путь. Вот навстречу попались остатки древнего заграждения из каменных блоков с ошмётками ржавой колючей проволоки. И проржавевший запрещающий знак – песочные часы, расколотые молнией.
– «Хрономальная зона» – Рин невольно поёжился.
– Тут раньше пост охраны был. Да не боись, здесь уже ничего нет! Всё дальше будет.
За поворотом ущелье расширялось, и начиналась сама Свалка. Высоко над склонами нависали стрелы подъёмных кранов, похожие на протянутые руки. За ограждениями из стальной сетки громоздились угловатые силуэты ремонтных машин. Ещё дальше, за ними, сумрак как будто сгущался, и уже через несколько метров ущелье затягивала тьма…
А справа, привалившись спиной к склону и уронив голову на грудь, сидел металлический великан.
– Ничего себе! – охнул Рин. Коул довольно усмехнулся.
Больше всего гигант походил на старинный рыцарский доспех, только ростом с пятиэтажный дом. Он сидел, склонив увенчанную гребнем голову-шлем с круглыми провалами на месте бывших «глаз»-иллюминаторов и подогнув одну ногу к груди. Полуразобранные могучие руки были бессильно раскинуты в стороны, на выщербленной броне виднелись потёки ржавчины.
– Шикарно, да? Настоящий боевой шагоход! Ещё времён Войны, сейчас таких не делают, – Коул пролез под шлагбаум, поманив Рина за собой. – Вот тут Гай и живёт.
– Где? – Рин огляделся в поисках какой-нибудь хижины из мусора.
– Да тут же, внутри! – Коул приложил руки ко рту. – Гай! Э-ге-гей! Враги пришли, хватай гранату!
– Коул, ты? – в иллюминатор высунулась седая голова. – О, да ты гостей привёл! – голова исчезла, а чуть погодя броневая пластина на брюхе шагохода откинулась в сторону.
– Проходите, проходите! – приговаривал Гай. – Привет, малыш Рин! Чаю?
– Здраствуйте. Ага, – настороженно кивнул Рин. Он видел Гая всего пару раз, в гостях у Коула и его мамы.
Старый Гай и впрямь был стар. В Империи было мало старых людей: Коул навскидку мог вспомнить только мастера Банджи, а Рин – свою тётушку. Гай был крепким и жилистым, как древесный корень, с загорелым лицом и длинными, седыми усами. Одет в рабочие штаны и жилет с карманами, голова по-пиратски повязана синим платком часовщика. На волосатой груди поблескивало украшение – половинка шестерёнки.
Мальчишки прошли в брюхо великана. Шагоход давно выпотрошили, вынув все механизмы, а опустевшее чрево превратили в жильё. Выгнутые стены были сплошь завешаны какими-то схемами и чертежами; жилой угол – отгорожен занавеской. Самым заметным предметом обстановки был верстак, заваленный инструментами и деталями. Высоко над головой в потолке зиял круглый люк.
– Садитесь! – Гай снял с печки закипевший чайник и разлил кипяток по кружкам, бросив в каждую по щепотке сухих листьев. – Печенья?
– Не, спасибо, – вежливо отказался Коул. Печенье у Гая было, не иначе, из старых армейских запасов: чёрствое, безвкусное и будто запыленное.
Они прихлёбывали чай, и Рин с любопытством разглядывал каморку. Сколько тут всего, сделанного своими руками: печь из старой бочки с трубой, лампы в дырчатых жестяных абажурах…
– У меня для тебя сегодня с десяток заказов наберётся, Коул. – сообщил Гай. Коул кивнул и встал. – Рин, а ты какими судьбами? Тоже учиться хочешь?
– Нет. Я вот с этим. Из дома принёс…
Часами Гай живо заинтересовался. Настолько, что схватил отвёртку, расковырял корпус и углубился в механизм. Потом вскочил и бросился к полкам.
Коул тем временем перебирал на верстаке вещи, отданные Гаю в починку горожанами. Будильник, музыкальная шкатулка, игрушечный поезд с блестящим тягачом-клокомотивом и раскрашенными вагончиками… Был даже фонограф – музыкальный ящик с рупором и заводной ручкой. С него Коул и решил начать.