Страница 41 из 56
Глава 16
Поезд вползал на станцию Белого района Бомтауна на последнем издыхании, истратив весь точно рассчитанный завод маховиков. Вот он в последний раз содрогнулся, и замер у платформы. Грохнули металлом тормоза, пневматическая система зашипела, стравливая воздух.
Грузный рабочий-осмотрщик, насвистывая в усы, не спеша шагал вдоль вагонов. Поезд был типичным «скотовозом» из Вест-Шатонска – перевозил сезонных рабочих и продукцию пищефабрик. Поэтому большинство вагонов были старыми, с дощатыми щелястыми стенами. Рабочий подошёл к двери первого вагона, вставил в наружный запор стержень-рычаг и отомкнул… Но стоило ему отодвинуть в сторону дверь, как его чуть не сбил с ног выскочивший наружу человек. Придерживая фуражку, осмотрщик в изумлении попятился.
– Где выход к вокзалу? – отрывисто спросил незнакомец. При виде его осмотрщик вспомнил виденную недавно в стереотеатре пьесу про солдата, вернувшегося с войны слепым инвалидом и мстящего бандитам, захватившим власть в его городке. Гость очень уж походил на того героя: голова его была перебинтована, продырявленное пальто напоминало солдатскую шинель. Глаза скрывались за зелёными очками.
– Вон там, – указал пальцем рабочий. – Постойте, а…
– Отлично, – кивнул Друд и обернулся к вагону. – Хилл, за мной!
Инспектор Хилл выбрался следом. Его приличный костюм был измят, к нему пристали соломинки. Вид у инспектора был ошалелый. Пока рабочий собрался с мыслями, чтобы спросить, кто они вообще такие, Друд уже размашисто шагал прочь.
– И часто вы так путешествуете? – выдохнул инспектор, с трудом нагнав его.
– Постоянно, – бросил Часовой.
За годы работы Хилл привык к путешествиям по всей Империи. Но то были неспешные поездки в купейных вагонах со свежим бельём, чаем в стаканах, билетами из хрусткого жёлтого картона с длинными строчками цифр (так как даты и календари были запрещены, железнодорожники пользовались сложными кодами). Теперь же события неслись вскачь, как укушенная слепнем лошадь.
После схватки на вокзале было много шума. Друд наотрез отказывался ехать в больницу и с трудом дождался срочно вызванного врача. Тот, к счастью, оказался хронистом, и лишних вопросов задавать не стал. В медпункте вокзала он обработал раны Часового, наложил швы и перевязал. Рану на плече он щедро залил коллоидом, остановив кровь, а потом прибег к дару и заживил, оставив лишь красноватый шрам, похожий на вросшее в кожу уродливое насекомое.
Все хронисты умели воздействовать на неживую материю, но лишь один из десяти мог работать с живой. Такие становились врачами… либо Часовыми.
Не пожелав отдохнуть, Друд рвался в погоню. Увы, быстровоз-шнеллер, на котором он прибыл в Анкервилл, требовал подзавода маховика и техосмотра, на что ушли бы часы. Из задержанных на станции поездов к немедленному отправлению был готов лишь «скотовоз» из Вест-Шатонска.
Хилла Друд взял с собой потому, что его хронометр мог пригодиться в поиске. Сначала он просто хотел отнять часы у инспектора, но Хилл упёрся, сославшись на бюрократические сложности. Друд плюнул и согласился, понимая, что на самом деле инспектору просто невыносима мысль остаться один на один со своей виной, после того, как был задержан его отец (которого, надёжно обездвиженного ещё минимум на пару часов, увезли в участок).
Для Хилла путешествие вышло ужасным. Вагон, разделённый дощатыми перегородками на стойла, пропах скотом. В дальнем конце собрались сезонные рабочие, возвращавшиеся с вахты на пищефабриках. Они шлёпали картами, пускали по кругу бутыль картофельного самогона и нескладно орали песни. В загонах оживлённо хрюкали свиньи, вторя пению.
Ехать в такой антисанитарии с раненым Хиллу казалось невообразимым, но Друду было плевать. Они устроились в тёмном закутке, где сквозь щели вагонной стенки прорывался ветерок. Где-то на полпути свинья, с интересом принюхивавшаяся к Часовому, просунула рыло между досками загородки и начала жевать край его пальто. Друд разъярился, и треснул скотину по пятаку. Было много визгу, а потом и ругани, когда подвыпившие рабочие возмутились, и полезли заступаться за животину. До драки не дошло, но всё равно, до конца поездки на них смотрели косо.
…Часовой и инспектор вышли на платформу. Здесь всё было озарено холодным светом карбидных фонарей, шатались длинные, чёрные тени. Фигуры в тёмных мундирах и белых касках выстроились цепью вдоль состава, и свет фонарей блестел на примкнутых штыках карабинов. Экипаж поезда и пассажиры-работяги были согнаны в кучу на дальнем конце платформы.
Поезд, успевший уйти из Анкервилла до закрытия вокзала, был оцеплен полицией.
– Стой! – навстречу им выступил полиц с нашивками лейтенанта. Друд на ходу откинул полу пальто и показал значок. – Моё почтение, мастер, – ничуть не смутился лейтенант. – Докладываю: поезд полностью досмотрен. Вскрыты пломбы на одном из контейнеров в третьем грузовом полувагоне. Мы ничего…
– Где?
По скобам на борту Друд вскарабкался наверх и прошёл к ящику с подломленной крышкой. Потрогал пальцем ссадины на дереве и покачал головой.
– Ломали изнутри, – сообщил он, спустившись обратно. – Это точно они, Хилл. Вылетели наши птенчики из гнёздышка!
– При осмотре нашли вот это, – один из полицев поднёс завёрнутую в тряпку монтировку. – Но следы от поезда не ведут, собаки ничего не учуяли.
– Значит, спрыгнули раньше, – процедил Друд. – На подъезде к городу. Ах, змей… Больше ничего?