Страница 17 из 56
Глава 7
– Коул! – мать выронила ложку и схватилась за сердце. Коул сконфуженно улыбнулся с порога распухшими губами. – О, вечное небо! Что с тобой?!
Конечно же, в «падение с лестницы» мама не поверила ни на секунду. Конечно же, она почти мгновенно взяла себя в руки и принялась действовать. Не слушая никаких возражений, она уложила Коула в кровать в своей комнате, стащила с него рубашку и взялась за перевязки. У Коула быстро кончились силы протестовать – и вскоре он уже лежал в постели, весь в бинтах и компрессах, как израненный герой в лазарете.
– Ну-ка, рассказывайте! – мама заварила Рину и себе по кружке чаю, и присела на край кровати. – Что случилось?
Коул, а затем и Рин, принялись рассказывать о неудачном триумфе. Когда дошло до сцены в кабинете, мама сузила глаза и стиснула пальцы на горячей кружке.
– Сукин сын! – прошипела она. – Ребёнка – палкой!
– Ну, чего ты, – пристыжено буркнул Коул. – И не ребёнок я уже, и вообще, он меня просто врасплох застал! А то бы…
– Ох, лежи уж, горе моё! Тоже мне, воин.
– Вот именно, – поддержал маму Рин. – Этот ваш Геруд здоровый, как кузовоз! Если бы не инспектор Хилл…
Мама вздрогнула, и чай из кружки плеснулся на пол.
– Хилл? – странным тоном переспросила она. – Кальдеус Хилл?
– Ну да. Ты что, знаешь его? – удивился Коул.
Не ответив, мать встала и подошла к окну. Оглядела узкий переулок из конца в конец, потом захлопнула раму и опустила жалюзи, погрузив комнату в полумрак.
– Кальдеус Хилл, – тихо проговорила она. – Вот уж не думала…
– Да чего случилось-то? – встревожился Коул. Мама, будто опомнившись, взглянула на него.
– Ничего. Забудьте… Ладно, Рин, пойдём, Коулу отдых нужен. Ты голодный?
Но с отдыхом пришлось подождать. Очень скоро в двери постучали: это явился Гай. Когда ученик в назначенное время не пришёл на Свалку, старый мастер понял – что-то случилось.
– А вас не заругают, что Свалку оставили?
– Не волнуйся, Рин. Там сейчас «мусорная команда» работает, «фалангу» пилит. Где Коул?
Историю ученика Гай выслушал с хмурым вниманием. Достал было трубку, но тут же убрал, сообразив, что негоже курить у постели больного.
– Да-а, угораздило тебя, – молвил он. – Удружил инспектор, ничего не скажешь.
– А он-то при чём?
– Ты что, не понял? Думаешь, он Трепке просто так подловил? У него задание было, подставу устроить – кому-то в столице, видно, Геруд мешать стал… А ты просто кстати оказался. Теперь-то он рад, небось, прикинь какой скандал – уборщик станки лучше главмеха знает!
Коул почувствовал, как краснеет. А он-то, дурак, был так горд! На секунду поверил даже – теперь его заметят, может, и повысят… Он сжал кулаки на одеяле и глухо застонал от унижения.
– Болит? – по-своему понял Гай. – Ладно, лежи давай, лечись. И не вешай нос, прорвёмся!
В комнате остался лишь Рин. Коул угрюмо уставился в стену, не желая встречаться с другом глазами.
– Коул, – робко окликнул Рин. – Я только хотел сказать, это вправду было здорово! То, как ты говорил…
– Ага. Геруд вон заценил.
– Ты не переживай! – Рин дотронулся до его руки. – Инспектор же обещал, что всё будет хорошо. Ну, хочешь, я…
– Не хочу! – сорвался Коул. Резким движением он отбросил руку друга. – Ничего не хочу, просто оставь меня в покое, прошу! И не надо меня жалеть. Это моя жизнь, змейская кровь – сам разберусь! – он рывком отвернулся к стенке и зажмурился. И уже не видел, как у Рина задрожали губы; как он тихонько вышел и притворил дверь.
Коул полежал немного, борясь со стыдом – и за свою неудачу, и за то, что наорал на друга. Внизу на кухне раздавались шаги, звучали голоса.
– …Ничего, Рин. Он скоро будет в порядке. Ладно, тебе уже пора, наверное. Гай тебя проводит.
– Спасибо, я сам…
– Не спорь. Коул рассказывал, к тебе хулиганы приставали. И вот ещё что… не выходи завтра на работу. Побудь дома.
– Но почему?
– Просто пообещай мне, ладно?
– Ну, хорошо. Обещаю…
Зачем, безучастно подумал Коул; как будто Рину что-то будет – он-то перед Герудом ничем не провинился. Лекарства приглушили боль, и на смену ей пришла тупая отрешённость. Прошло сколько-то времени, и внизу хлопнула дверь.
– Проводил, – голос Гая. Вернулся, а зачем… – Что стряслось-то, Этель? По глазам вижу.
– Садись, – отозвалась мама. – Вот не было печали, да змей на хвосте принёс. Этот инспектор… знаешь, кто это был? – она понизила голос, и дальше Коул не расслышал.
– Не может быть, – севшим голосом выдохнул Гай.
– Ага. Вот и гадай теперь – совпадение или…?
– Думаешь?
– Не знаю, – похоже, мама поставила на стол чашки. – Вот то-то и оно, не знаю!
– Паршиво. Ты парней не расспрашивала?