Страница 17 из 32
Путь занял до неприличия долгое время. В связи с участившимися покушениями на участников организаторы смертельных игр изо всех сил старались делать вид, что бои - это честный и справедливый тотализатор.
Но на всякий случай расставили везде большое количество охранников, что усложняло ситуацию кошки. Девушка ползла по вентиляционным шахтам надеясь выбраться за пределы игровой зоны.
Время от времени она выглядывала через воздухоносные шлюзы проверяя где она находится. Очередной шлюз заставил ее замереть у решеток и всмотреться вниз. Сквозь переплетения труб виднелось, как на ладони небольшое помещение, битком набитое людьми, преимущественно мужчинами в кровавых знаках отличия. На всех пестрели тканевые повязки с набитыми черной краской черепами.
Среди рекрутированных наемников девушка увидела ненавистного знакомого - Риверна. Четвертый сын воина тьмы, весь обвешанный регалиями, горевший красными кумачовыми нашивками, (это говорило о том, что Сетт достиг высокой должности среди наемников). Воин отдавал указания младшим стражникам и как услышала девушка со своего насеста охранять их, теперь будут в десятеро строже.
За спиной Сетта виднелась дверь на свободу. Но по обеим сторонам от нее стояло двое охранников, да и сам Риверн бдительно сторожил. Похоже он здесь начальник если имеет собственный стол в этом помещении. На секунду Баст подумала, а не по просить ли Риверна по старой памяти выпустить ее на волю, вроде бы воин оказывал ей знаки внимания, но тут же решила, что Сетт не согласится. Более того может сдать ее за вознаграждение устроителям Боев без правил, как беглого бойца, а это неминуемая смерть на месте.
Становилось совершенно ясно: здесь выбраться не удастся. А собственно почему и нет? Девушка задрала глаза на верх. Под потолком те же переплетения влажных труб и ведут они к такой же вентиляционной дыре в противоположной стене. Полок увит изогнутыми трубами если передвигаться быстро кошку никто не заметит.
Дальнейший ее путь совершенно ясен.
Ловкость лап, мягкая поступь, тихие крадущиеся движения и ей таки удалось выбраться за пределы игровой зоны в помещения для слуг и зрителей. Никто из сторожащих выход ее не заметил.
Девушка выпрыгнула из ниши и тут же закутавшись в плащ смешалась с разношерстной толпой.
Вокруг сновали люди и нелюди. Зрители и слуги жили не лучше, чем участники, но тут по крайней мере было чисто. Вдоль стен те же самые двери скромных небольших жестяных гаражей-жилишь, рыночная площадь. И то чего нет в ангаре для игроков - магазины, лавки, торговые палатки и лотки. Всего не перечесть, а товаров - глаза разбегаются. Все то, чего не видели участники боев несколько недель: продукты, мясо-овощи. Оружие, боеприпасы. Защитные нагрудники, новая, чистая одежда без следов износа и дырок от ранений.
Кошка поглощая глазами выставку товаров углубилась в переплетение улиц, образованных лотками торговцев.
Теперь, главное найти своих.
Матушка Пия обнаружилась сразу же. Кошка шла на умопомрачительный запах свежеиспечённых булочек, и вышка к широкому прилавку, за которым колдовала повариха, а вот лекаря нигде не было видно. Взгляды девушки и торговки встретились, полное лицо стряпухи расплылось в улыбке. Кошка кинулась в широкие объятья Пии.
- Матушка, а где Одди? – спросила девушка и увидела скисшую гримасу на лице женщины.
- Старик совсем плох, впадает в спячку. – улыбка погасла на лице девушки.
- Как это? – матушка не ответила, а только молча показала глазами в сторону кособокого жилища.
Слуги устроились вполне не плохо. Брошенные авантюристами-хозяевами они почувствовали себя смелее и свободней. Выжить на свободе стряпухе и лекарю не составило труда, оба занялись тем делом, которое они знали. Матушка Пия готовила, а дядюшка Одди пользовал больных.
Гигантская женщина вздохнула, и провела Баст к небольшому домику, приютившемуся в проулке.
- Надеюсь, ты деточка поможешь… - повариха утерла слезу уголком своего фартука. - Уж, и не знаю к кому обратиться, – гигантская рука женщины отодвинула занавесь.
Кошка испуганно вошла в темный проем. Глаза не сразу привыкли к полумраку. Но постепенно взгляд уловил слабое зеленоватое свечение, десятки склянок, с ползающими в них слизняками, тускло светились во тьме и занимали все полки столы и прочие поверхности.
В углу обнаружилась убогая постель, а в ней то, в чем Баст не сразу опознала бывшего лекаря. Девушка несмело присела на край кровати. Блестящие глаза полные боли уставились на нее, а беззубый рот растянулся в улыбке.
- Дочка! – голос инопланетного знахаря был слабый и дребезжащий, но каким-то невероятным образом все еще содержал в себе уверенные нотки.
Кошка осматривала коричневую, потрескавшуюся кожу, глубокие похожие на кратеры морщины, все увиденное больше походило на кору очень старого дерева.
Постепенно Баст начала понимать старый лекарь Одисей принадлежит к древней расе и живет уже очень долго. Его жизненный цикл подошел к концу. Старик умирает.
А она так надеялась на его помощь и вот кошка здесь, но ей самой придется помогать провожать друга в последний путь.
Умирающий заговорил, надтреснутым усталым голосом:
- Когда ты стояла в дверях… Свет падал на тебя сбоку, мне показалось, всего на минуту, что ты она…
- Она? – непонимающе переспросила девушка. Кажется, старик не в себе и бредит. Зельевар улыбнулся, из растрескавшейся кожи пошла кровь, лицо лекаря больше походило теперь на складчатую кожаную подошву башмака, грубую и истертую.
- Рамота… – Кошка побледнела, услышав имя своей бабушки.
- Я мельком знал ее. Госпожу Рамоту Бубастисе. Тогда она была, как ты… Молоденькая девочка.
Баст оставалось только шокированно хватать ртом воздух - ее раскрыли! Одисей знает кто она и откуда.