Обними

— Ты не хочешь со мной пройтись?

Нет. Но не убегать же сейчас из дома, пока брат мечется в одних трусах, это выглядело бы детской выходкой. Однако чего Иэн хочет добиться? До квартиры Риты он точно не пойдёт, а взгляд на многоэтажку с личной парковкой и консьержем за стеклом мало чем поможет. Но как его остановить? Никак. У разогнавшегося локомотива очень длинный тормозной путь.

Мэтт откинул голову назад и стукнулся затылком.

— Одевайся быстрее, я опаздываю, — обреченно выронил он.

За время, проведенное Мэттом дома, серое небо будто потяжелело. Выйдя на улицу, Иэн надвинул шапку до самых бровей, втянул голову в плечи, а руки спрятал в карманы почти по локти. Еще один тепличный цветочек. Хотя неясно, как так вышло, при том, что вырос он на берегу Ирландского моря, и десять градусов там считается «в общем-то почти летом».

Они молча двинулись вниз по улице. С момента выхода из квартиры Иэн не сказал ни слова. Отчитать его за несанкционированную оргию? Просто из вредности. Он считает себя вправе влезать в дела Мэтта, так почему бы и нет? Но чем дальше они отходили от дома, тем больше несущественной казалась тема Рокси. Даже комичной. Она заслуживает ровно того отношения, которое получает, но зачем это Иэну, остаётся только предполагать.

И как он потом будет рвать эту связь, если связь живет прямо под ним, тоже остаётся только предполагать. Он сам себя наказал. Читать ему длинные речи не имеет смысла.

Мэтт прибавил шаг, брат тут же молча подстроился под него. Наверное, пора бы рассказать ему новости. Он заслужил. Несмотря на то, что в последние недели всё чаще хотелось стукнуть его стулом, он заслужил. Вся эта затянувшаяся история с потухшей жизнью касается и его тоже, пусть и косвенно, так что на самом деле Иэн первый, кто должен узнать.

Они завернули за угол и оказались на шумной, оживлённой Коммершл-стрит, идущей из Уайтчеппела в Спиталфилдс. Или наоборот. Неважно. Чуть пройти, снова свернуть в ответвление, и дом Риты вырастет перед глазами новой красивой высоткой. Чтобы говорить о чём-то глубоком, осталось не так уж много времени.

Мэтт поправил скраббл под мышкой и снова сунул руку в карман.

— Я возвращаюсь на машину, — проговорил он, глядя прямо перед собой. — Вчера отправил резюме.

Иэн, кажется, споткнулся о шов плитки, но мгновенно выровнял шаг и уставился под ноги. Спрятался в ворот парки по самый нос. А Мэтт ожидал куда более бурной реакции…

— Почему сразу не сказал? — раздалось откуда-то из грубой ткани.

Боялся, что, когда озвучит, всё станет слишком реальным. Но оно и так стало, поэтому какая разница?

— Мне еще не перезвонили, — Мэтт пожал плечами. — Но если не возьмут в Смитфилд, в любом случае буду пробоваться куда-то еще. Вроде бы в Шордиче есть места. Но лучше бы взяли в Смитфилд. Там по крайней мере должны быть в курсе ситуации с аварией и не нужно ничего доказывать.

Голова Иэна вынырнула из ворота и резко повернулась.

— Ты не был виноват, — в синих глазах поднялся шторм.

— Неважно, — Мэтт снова повёл плечом. — Некоторым достаточно самого факта.

И незачем снова начинать спорить с Иэном. Это тоже потеряло важность и смысл.

Мэтт был виноват. Он должен был успеть отреагировать хоть как-то. Он обучался экстремальному вождению и должен был выкрутиться. Мэтт думал об этом очень много. За годы плохого сна и монотонной работы с инвалидами у него было слишком много времени на размышления и анализ. Иногда приходилось закрываться в ванной, набирать в раковину ледяную воду и окунать туда голову, чтобы хоть ненадолго остановить круговорот мыслей… Так вот, за все эти годы пришло осознание и принятие и еще одного факта.

Парень из маминой малолитражки виновен больше.

Артур. Его зовут Артур. И он не оставил выбора ни себе, ни Мэтту.

Они продолжали молча вышагивать по Коммершл-стрит. Мимо кафе, магазинов, ресторанов и ремонтных мастерских. Иэн так ничего больше и не сказал. Мэтт глубоко вдохнул, поднял голову и выдохнул облако пара.

— Как человек, который никогда не умеет засунуть язык в задницу, ты подозрительно долго молчишь, — он тихо хмыкнул и покосился на притихшего брата.

Иэн оживился. Снова вскинул голову, изловчился, и не успел Мэтт увернуться, как ему прилетел ощутимый пинок коленом. Брат резко хохотнул и отскочил на несколько шагов.

Идиот. Мэтт достал скраббл из подмышки, замахнулся и припечатал угловатую коробку к плечу в парке. Иэн издал что-тот среднее между хихиканьем и жалобным воем.

— Истеричка, — прохрипел он, снова выравнивая шаг и пряча заросшее лицо в ворот куртки.

На Мэтта уставились смеющиеся глаза. Очень… детские глаза. Большие и синие. Будто лицо повзрослело, обросло бородой и даже приобрело несколько заметных морщин на лбу, а глаза остались, как у восхищенного ребенка.

— Не знаю, что сказать, Мэтти, — заговорил он наконец. — Я просто рад и всё. Мой малыш вырос!

Чего и следовало ожидать.

— Да иди ты, — хохотнул Мэтт.

И они снова замолчали. Впереди показался нужный угол. Еще несколько футов, и Мэтт размашисто завернул за него, Иэн послушно последовал за ним. Многоэтажка впереди блеснула дорогим стеклянным фасадом. Рита рядом. И она так и не объявилась. Или у неё настолько всё хорошо, что буфер ей больше не нужен, или наоборот. Эгоистичная частичка Мэтта тихо надеялась, что второе.

Он снова повернулся к Иэну, снова поправил скраббл, который так и норовил съехать вниз по куртке.

— Так что, как видишь, у меня всё нормально. Работу я найду, всё изменится… Можешь разворачиваться домой.

Иэн громко фыркнул в ворот.

— Ну нет. Я уже вышел, дай подышать. Надо же хоть со стороны посмотреть на твою теперешнюю тюрьму, в конце концов.

Парковка перед домом издалека выглядела почти пустой. Виднелось несколько небольших машин бизнес-класса и знакомый минивен с «инвалидной» наклейкой. Рабочий день. Жильцы по большей части скорее всего из тех, кто уезжает из дома в пять утра и возвращается не раньше восьми вечера. Рита из таких. Возможно, она уходит не так рано, и её каблуки стучат по этажу часов в семь, но этот дом ей подходит. Мэтт вышел на парковку. Осталось пересечь её и войти. Но перед этим всё-таки избавиться от Иэна.

Он уже почти развернулся к брату, почти открыл рот, чтобы начать его выпроваживать, но тут взгляд зацепился за минивен, ракурс которого чуть изменился. Точнее за людей, показавшихся рядом с ним. Мэтт замер вполоборота.

— Какого…?

В кузов въезжал пандус, возле открытых задних дверей стояло инвалидное кресло с его обладателем, а рядом с ним — девушка в длинном белом пальто. Хорошо знакомом пальто. Впрочем, кресло знакомо не меньше.

Они куда-то ездили? И не предупредили?

Иэн вылетел из головы. Мэтт круто развернулся и твёрдым и быстрым шагом направился навстречу компании. Шаги за спиной намекнули, что брат не стал отставать.

— Почему ты не сказала, что вы куда-то собираетесь? — хмуро спросил Мэтт, когда до Риты осталось футов тридцать.

Пандус успел заехать в машину, Рита хлопнула дверями и обернулась на звук. Кресло развернулось одновременно с ней. Мистер Шетти сдвинул брови, а его дочь, напротив, выгнула их так, как умеет только она.

— Зачем? — долетел до Мэтта вопрос. — У тебя были дела, а я не безрукая.

Кто бы сомневался!

— Я бы перенес встречу.

Он дошел. Остановился напротив, во все глаза уставился в красивое лицо. Она наконец-то вышла из дома без фирменного хвоста, распустив волосы по плечам. Наконец-то слезла с каблуков, наконец-то надела это пальто. Но осталась собой до кончиков пальцев с аккуратным маникюром.

— Мы отлично съездили на экскурсию по городу, всё нормально, — губы «Сливовый нюд» изломились в ухмылке. — А как прошли твои важные дела?

Она мельком бросила взгляд Мэтту за плечо, но тут же снова заглянула в глаза.

Иэн! Чёрт бы его побрал!

Мэтт отступил в сторону и кашлянул в кулак.

— У меня тоже всё нормально. Это мой брат, Иэн Ройс, — он махнул рукой в сторону остановившегося рядом брата. На лице Иэна застыло любопытство, не прикрытое даже вежливостью. — Иэн, это Амрита и её отец, мистер Шетти.