Страница 327 из 398
Выйдя из покоев кюны, я на несколько минут прислонилась лбом к закрытой двери. Боже, как же я устала, а впереди нелёгкий разговор с мужем. Я больше не понимала его и была не уверена, что хочу продолжать весь этот фарс. Он то подогревал мои чувства, окружая теплом и нежностью, погружая в огонь обжигающей страсти, то обливал ледяным презрением, заставляя моё сердце почти останавливаться от обжигающего холода. Если он пытался выковать из меня клинок, то из меня уже мог бы получиться Хондзё Масамунэ1. Цветок любви, который мы вместе взрастили, слишком часто покрывался острыми, как бритва шипами, причиняя лишь боль нам обоим.
Я любила Арна, очень любила, но, в то же время, понимала, рано или поздно не выдержу. Рядом с ним я была счастлива, как никогда и ни с кем… и также несчастна. Это не жизнь, а сплошные американские горки, когда сначала поднимаешься на самую вершину счастья, а потом срываешься вниз и погружаешься на самое дно горечи и боли. Может это трусость или слабость, но я не готова была сражаться за человека, в любовь которого больше не верила.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что потеряла бдительность, забыв, где нахожусь. Не успела я сделать и пары шагов, как меня плотно окружила стайка фрейлин и придворных дам. Они не оставили мне ни одного шанса, чтобы ускользнуть. А дальше на меня посыпались насмешки и оскорбления. Эти девицы знали о моих встречах, знакомствах, перемещениях по городу практически всё. Я поняла, что за мной велась самая настоящая слежка. Особенно возмущалась брюнеточка с личиком немного напоминавшим крысиную мордочку. Остренький подбородок, возмущённо подрагивающий, длинноватый носик, маленькие тёмные глазки, ротик-пуговка, симпатичные, чуть оттопыренные ушки. Она сжимала и разжимала кулачки, будто мечтала хорошенько стукнуть меня, но её сдерживало воспитание и правила приличия.
Больше всего на свете, мне хотелось исчезнуть, но я заставила себя стоять неподвижно. Эти дамочки были похожи на свору собак. Стоило только испугаться или попытаться сбежать, как они набросились бы на меня и преследовали бы, где бы я не появилась. И хоть внешне они напоминали милых декоративных собачек, но зубки имели, будь здоров. Острые, как бритвы язычки, отточенные в дворцовых интригах, жалили не хуже, чем взбешённые осы. Всё что мне оставалось, это стоять под градом надуманных обвинений и оскорблений, гордо подняв голову и распрямив плечи. Вдруг мне показалось, что дракончик на моём плече потеплел и шевельнулся. Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы не внезапное вмешательство отина Лейва. Он появился словно из ниоткуда, мгновенно сориентировавшись в сложившейся ситуации, прошёл сквозь строй рослых фрейлин, как нож сквозь масло: легко и непринуждённо.
― Позвольте узнать, что здесь происходит, ― спросил он, вытащив меня из круга и закрыв своей спиной.
― Отин Лейв, ― возмутилась одна из фрейлин, ― не смейте защищать эту потаскушку.
― Хм, с каких это пор фрейлина имеет право приказывать отину, ― удивился мужчина и задумчиво побарабанил пальцами по нижней губе. Где вас воспитывали? … В подворотне? Ах, да, я и забыл, что папенька ваш всего лишь торговец. Передайте отцу ― экономить на занятиях придворным этикетом ни в коем случае нельзя. Это может поставить его дочерей в глупое положение.
Фрейлина сначала покраснела, потом побелела, а затем расплакалась и убежала.
― Она не хотела вас оскорбить, ― попыталась заступиться одна из подружек несчастной фрейлины.
― Неужели? ― насмешливо ухмыльнулся отин.
― Мы не хотели ничего плохого… Нам жаль рессира Арна. Он такой потрясающий мужчина, ― выдохнула она с придыханием. ― Бедненький ему пришлось жениться на женщине с нравственностью бродячей кошки.
― Ааа, ― дурашливо покаялся отин, ― до меня, наконец, дошло. Я прервал урок нравственности. Вы хотели провести с Алекс воспитательную работу? ― говорил мужчина шутливо, но даже мне стало не по себе от металла в его голосе. ― Девушки отступили, только «крыску» этим было не запугать. Она отважно ринулась в атаку:
― Мы хотели сказать, что приличные женщины…
― Не бегают к очередному любовнику прямо в казармы, как вы, фрейлина Ингрид, не так ли? …
Девушка побледнела, потом покраснела и, сжав кулачки, выпалила:
― Как вы смеете?!
― Вы же у нас образец целомудрия, ― отин откровенно издевался и не скрывал этого. ― Только не понимаю, как в это вписывается ваша пытка соблазнить херсира Кьярвааля, когда вы заявились к нему в одном плаще на голое тело… Вы не учли одного момента, милая. Херсир падок на женщин, но даже он брезгует беспринципными шлюхами, ― отин раздвинул губы в ехидной улыбке.
Уничтоженная фрейлина всхлипнула и, подхватив юбки, умчалась со скоростью звука. Некоторое время мы все смотрели ей вслед. Лейв помахал ручкой и послал дурашливый воздушный поцелуй, а потом перевёл взгляд на оставшихся девушек. Его взгляд мгновенно заледенел:
― Ооо, вы хотите, чтобы я озвучил грехи каждой из вас из солидарности с подружками, да?
Стайка фрейлин и придворных дам снялась с места и мгновенно упорхнула.
― Спасибо, ― с трудом выдавила я, потому что спазм сковал горло.
― Не стоит.
― Вы страшный человек.
― А я всегда считал себя излишне добрым и великодушным.
― Ага, рыцарем в ржавых доспехах…
― Эээ... что?
― Воином с прутиком в ножнах.
― Алекс, вы разбили мне сердце. А я так мечтал познакомиться с вами поближе, ― отин, обнял меня одной рукой за талию и привлёк к себе. Я еле успела выставить руки, чтобы не дать ему прижать меня к груди.
― Прекратите немедленно, ― зашипела я и оттолкнула наглого придворного.
Отин перехватил меня за руку и слегка сжал.
― Мне давно хотелось поболтать с вами, но вы постоянно ускользаете от меня.
Я освободила руку и отступила: