Страница 311 из 398
― Да? А это тогда для чего, ― возмутилась я, ткнув себя в щедро открытую грудь. ― Или вы решили подать меня дракону, как эскимо на двух палочках.
Женщины не знали, что такое эскимо, но смысл уловили прекрасно. Сигрун закрылась передником и захихикала. Герда бросила на меня укоризненный взгляд, но тоже не удержалась от улыбки.
Я возмущённо засопела и попыталась подтянуть лиф повыше. Герда легонько хлопнула меня по рукам и вернула платье на место.
― Если я глубоко вдохну, то могу вывалиться из него, ― плаксиво пожаловалась я.
― Ничего вы не вывалитесь. Придворные дамы носят платья с гораздо более низким вырезом, но никто из них голышом по дворцу не бегает.
― Ну, не всех так боги щедро одарили в некоторых местах, ― проворчала я, пытаясь прикрыть безобразие локонами. ― Подозреваю, что когда раздавали носы, волосы и прочие атрибуты внешности, по рассеянности, я дважды в очереди за сиськами отстояла.
Сигрун не выдержала и громко рассмеялась. Герда хмыкнула и стянула с зеркала покрывало:
― Вы первая девушка, на моей памяти, которая выражает недовольство по этому поводу.
Я с изумлением уставилась на своё отражение. Неужели эта ослепительная красавица с фигурой, напоминающей изящные песочные часы, шикарной гривой золотистых локонов, живописно рассыпавшихся по плечам и спине, безупречной фарфоровой кожей и огромными изумрудными глазами, в обрамлении тёмных пушистых ресниц действительно я. Сегодня мне можно было бы спокойно затеять соревнование с Хельгой за звание первой красавицы. Думаю, перевес оказался бы на моей стороне, хотя бы по тому, что я была единственной золотоволосой аскеркой.
Больше всего мне понравилось то, что на лице почти не видно следов косметики. Сигрун чуточку подвела глаза и накрасила ресницы, придав им кошачий разрез. Нанеся капельку румян, почти не отличающихся от цвета моей кожи, лишь немного оттеняющих её, она умудрилась подчеркнуть высокие скулы. Губы выглядели свежими, пухлыми, но не вульгарными. Мазок там, штришок тут и, пожалуйста, свежеприготовленная красавица готова. В моём мире, Сигрун могла стать известным визажистом. К ней бы выстраивались многокилометровые очереди из звёзд кино и шоу-бизнеса, а, может, и не только. Пожалуй, если переживу встречу с драконом, возьму у неё несколько уроков мастерства. «Этот мир создан для меня, а я для него», ― решила я, выпрямив спину и гордо задрав нос. ― «А кто не согласен, пусть катится к чёрту».
Прибежавшая, чтобы поторопить нас Хильт, мол, хозяин сердится, из-за того, что я долго копаюсь, вытаращила глаза от изумления. Я отправила её назад, велев передать, что уже иду.
Аккуратно приподняв платье, я неторопливо поплыла вниз по лестнице. Такой наряд обязывал. Бегать в нём верх легкомыслия. Стоило разок наступить на подол и дальше пришлось бы бежать голышом.
Арн занимался тем, что усердно протаптывал дорожку посреди холла. В своём чёрном мундире всадника, был, как всегда, невероятно красив и притягателен.
― Наконец-то, ― облегчённо вздохнул он, услышав мои шаги на лестнице и замер с приоткрытым ртом.
Я подошла к нему совсем близко и вопросительно заглянула в глаза.
― Как ты думаешь, в таком виде я понравлюсь дракону?
― Если у него есть мозги, то да, ― кивнул Арн и шумно сглотнул. В его глазах вспыхнула страсть. ― Мне ты нравишься и даже очень, ― муж обнял меня за талию и притянул поближе, а потом наклонился, провёл носом по моей коже и застонал. ― К чёрту, эту дурацкую инициацию, пошли обратно в постель. Отложим всё на завтра… или послезавтра.
― Ну, уж, нет, ― буркнула я и ловко выскользнула из жадных рук. Если бы вы знали, с каким трудом мне удалось подавить в себе желание сказать «да». ― Не вижу смысла оттягивать церемонию. У кюны может лопнуть терпение, а у меня нервы. К тому же, ещё одну процедуру «подготовки» я могу и не пережить. Благодаря твоим старательным служанкам от моего верхнего слоя кожи почти ничего не осталось. Чем раньше мы покончим с этим, тем лучше для всех нас.
― Хорошо, ― тяжело вздохнул мой муж, ― возможно, ты и права. Он вдруг протянул мне изящную бутоньерку из живых цветов похожих на сильно уменьшенную копию амариллисов.
― Как красиво, ― восхитилась я и, поднеся к носу, вдохнула удивительный аромат свежести после первой весенней грозы, с лёгкой ноткой сладости, разбавленной едва уловимой горчинкой. ― Они пахнут весной.
― Да, ― улыбнулся Арн. ― Это первые весенние цветы, которые распускаются высоко в горах. Люммиссы растут прямо под снегом. Стоит солнышку хоть немного пригреть горный склон, как они, вырвавшись из снежного плена, гордо поднимают свои головки. При всей своей хрупкости и нежности, эти цветы отлично переносят заморозки, проливные дожди и обжигающие лучи по-летнему припекающего солнца. Люммиссы цветут в течение всей весны до начала лета. Единственный их недостаток ― растут в труднодоступных местах. Впрочем, в этом и их спасение. Иначе наши красавицы давно бы извели на всякие глупости.
― Скажи, а целители используют эти растения?
― Редко. Я же сказал, трудно достать. Да и особых целебных свойств, при всей их красоте, за ними не водится. Говорят, что отвар из них, придаёт бодрости и жизненных сил. Но есть множество других растений с такими же свойствами, которых достать гораздо проще. Иногда травники заказывают у нас эти цветы, но это случается не часто.
Я засунула бутоньерку за лиф. Арн проследил за моими действиями и его глаза потемнели. Он протянул руку, и кончиками пальцев погладил аппетитную округлость щедро выставленную напоказ. Пришлось чуть ли не силком заставить себя отступить. Слишком приятны и желанны были его прикосновения нам обоим.
― Ты так прекрасна. Если бы ты знала, как мучительно смотреть на тебя и не сметь, толком обнять, ― пробормотал он. ― Будем надеяться, что Эссембли ты понравишься. Готова? Почему ты так странно улыбаешься?