Страница 265 из 398
― Почему?
Арн пожал плечами:
― Причин много, основная, почти полное истребление. Ведьмы ни во что не ставили человеческую жизнь, поэтому были очень опасны. Люди предпочитают уничтожать то, чего не понимают и боятся.
― А лингерские жрицы… они могут нечто подобное?
― Не совсем. Они не могут вызвать наводнение или ураган, но им вполне по силам зажечь огонь, призвать проливной дождь и долгожданную прохладу. Достаточной для этого силой владеют не все, только несколько верховных жриц. Лингерия, как ты знаешь, славится своим очень жарким климатом. Когда слишком долго нет дождя, приглашают жриц, чтобы спасти посевы. Основные их занятия: целительство, помощь бедным, сиротам или попавшим в беду. Так, не уводи разговор в сторону. Расскажи лучше, что ты можешь?
― Исцелять.
― Тебя обучали?
― Да.
― Кто? ― взгляд рессира стал пронзительным. ― Алекс, я спрашиваю кто?! Не смей опускать глаза! Это был жрец, не так ли? К какому городу и храму он принадлежал?
Я от изумления вытаращила глаза:
― Но откуда…
― У нас есть все основания считать, что жрецы затеяли какую-то возню. Мы пристально за ними наблюдаем, особенно за советом двенадцати. Раньше они были заняты своими внутренними храмовыми дрязгами, но пару лет назад всё изменилось. Алекс, мне нужно знать, кто посмел заниматься обучением ведьмы.
― Зачем?
― Начнём с того, что это запрещено законом. Жрецы окончательно заигрались, если думают, будто им сойдёт с рук нечто подобное. Амбиции некоторых хёвдингов раздулись до огромных размеров. Они думают, что мы не знаем, как они всеми силами пытаются увеличить свой потенциал. Пора их хорошенько осадить, пока не стало слишком поздно.
― Чего же они хотят?
Арн пожал плечами:
― Власти. Эти доморощенные маги возомнили, что могут подмять под себя Аскеру, а может и не только. Алекс, кто тебя обучал?
― Клянусь, мой учитель не имеет ко всем этим дрязгам никакого отношения. Меньше всего на свете его волнует власть. Он ни в чём не виноват.
― Это не тебе решать. Рассказывай.
― Нет!
― Алекс, хель тебя побери, ― всадник от души врезал по столу, я чуть успела подхватить свою тарелку прежде чем её содержимое оказалось у меня на коленях.
― Не ори на меня, иначе я вообще больше рта не открою, ― тихо пригрозила я.
Атмосфера в столовой сгустилась до такой степени, что её можно было резать ножом. Лицо моего мужа окаменело. Глаза полыхнули расплавленным золотом, и он зло оскалился:
― Ты забываешь кто перед тобой.
Всадник спустил с цепи свою сумасшедшую энергетику. Она подобно бетонной плите навалилась на меня, стремясь подчинить и лишить воли. Я глубоко вздохнула, и вспомнив уроки моего учителя с громким лязгом опустила свои внутренние щиты. Дышать сразу стало легче. Я провела руками по плечам и груди, сбрасывая липкую паутину принуждения, отшвырнула салфетку и встала:
― Разговор окончен.
Мужчина одним плавным движением перехватил мою руку и сжал будто надел наручник.
― Нет, не уходи. Как ты это сделала?
Я молча попыталась выдернуть руку.
― Алекс, я тебя никуда не отпущу пока мы ни поговорим. Отвечай, как ты сумела сопротивляться моей воле? Кто твой учитель! Говори, маленькая ведьма! Иначе я найду способ развязать твой упрямый язычок.
― Вот как? ― я презрительно уставилась на всадника. ― Интересно, чем вы можете меня напугать после того, как меня периодически избивали, морили голодом, пытались изнасиловать и даже сунули в костёр. Придумаете что-нибудь новенькое? Тогда, чем вы лучше того, кто надо мной измывался? С какой стати я должна назвать вам имя человека, который пытался мне помочь и защитить от вам подобных. Я лучше умру, слышите, лучше умру, чем предам его.
По моим щекам неожиданно побежали дорожки злых слёз, и я рванулась изо всех сил:
― Пустите! Не смейте ко мне прикасаться!
Арн тихо рыкнул, притянул меня к себе на колени и прижал к груди:
― Тише, тише, не надо плакать. Прости, но твоё ослиное упрямство может вывести из себя и святого. Алекс, ну прости, не сердись. Просто ты своим поведением постоянно провоцируешь меня. Откуда в таком маленьком теле, столько воли.
Всадник запустил руку в мою гриву и потянул, заставив откинуть голову. Я застыла в его руках, подобно испуганному мышонку. Мужчина осторожно, едва прикасаясь собрал губами солёные капли со щёк и кончиков моих ресниц, легонько коснулся лба, кончика носа, а когда потянулся к губам, я резко мотнула головой, умудрившись попасть ему по носу.
― А чтоб тебя, ― выругался муженёк и, разжав руки, схватился за пострадавший орган.
Кубарем скатившись с его колен, я отбежала подальше.
― Больно?
― Очень! Девчонка, ты совсем ополоумела?
― Надеюсь я его сломала, ― мстительно заявила я.
― За что? Я просто хотел извиниться, за твои слёзы.
― Достаточно было принести устные извинения и заверения, что больше никакого насилия не будет, ― отрезала я.
― Мегера.
― Самодур.
― Ведьма.
Всадник осторожно потрогал слегка покрасневший нос, пошевелил и с облегчением выдохнул:
― Кажется, всё в порядке. Ладно, извини. Ты первая женщина в моей жизни, которая подобным образом реагирует на мой поцелуй. Алекс, я понимаю твоя травма, но… Ты всех калечишь, кто пытается тебя поцеловать? Алекс, это же всего лишь поцелуй…
― Почему я должна раздавать поцелуи на право и налево? Вы пытались сделать это против моей воли. Вот и огребли.
― Я твой муж, ― многозначительно хмыкнул всадник, ― и прекрати мне выкать. Мы же договорились.
Я закатила глаза.