Страница 262 из 398
― Это почему? ― удивилась я. ― Даже если вы специально приучали себя к ядам, всё равно есть вероятность…
― Если я сказал, что нельзя, значит нельзя, ― легонько щёлкнул меня по носу всадник. Я громко чихнула, а он захохотал.
― Вы ещё немного меня позлите, и я найду для вас вашу ахиллесову пяту, ― пообещала я, недовольно поморщившись.
― Что?
― Слабое место, ― быстро поправилась я.
― Не трать время. Кровь дракона, сжигает любые яды.
― Эм, а откуда вы её берёте? Неужели драконы позволяют тыкать в себя ножами?
Вдруг перед глазами всплыла картинка: всадники делают надрезы и присасываются к великолепным животным подобно пиявкам. Меня передёрнуло от отвращения.
― Нет, конечно, ― рассмеялся рессир. ― Хотел бы я посмотреть на того идиота, который отважиться сунуться к дракону с ножом.
― Вы не ответили…
― Я вижу, у тебя сегодня есть настроение поговорить, ― насмешливо ухмыльнулся Арн. ― Что ж, ни могу не воспользоваться моментом.
Всадник заложил руки за спину и прошёлся по библиотеке. Несмотря на внушительные габариты, передвигался он совершенно бесшумно с грацией хищника.
― Знаешь, сегодня я задал кюне пару вопросов о тебе, ― начал он издалека. Я внутренне подобралась и насторожилась. ― Она говорит, что ты дочь лингерской жрицы и торговца из Аскеры?
― Да.
― Чушь несусветная.
― Вы это говорите, потому что я не похожа на лингерку.
― Даже если бы ты была похожа… Малышка, лингерских жриц охраняют так, что не то что прикоснуться, приблизиться постороннему мужчине нереально. Жрица не может скрыть ребёнка. За этим очень строго следят.
― Клеймо… для чего оно?
― У него много предназначений. Самое главное, с клеймом не сбежать.
― То есть, жрицы фактически отбывают пожизненное заключение в храме.
― Такова цена, за то чтобы жить. Лингерия сильно пострадала от войны с магами. Лингерцы охотно используют силу жриц, но им не доверяют и недолюбливают. Если ведьма начинает своевольничать, её уничтожают. Так, откуда ты взялась, малышка? Твоя мать, какая она была?
― Я её почти не помню.
― А отца?
― Он умер до моего рождения. Мама снова вышла замуж, но прожила с новым мужем недолго.
― С кем ты жила после её смерти?
― С отчимом. У нас была небольшая плантация ванили…
― Ванили?! Он хольмиец?
― Да. Отчим недавно умер и меня забрал дядя, брат моего отца.
― Может, всё наоборот? Это аскерец был твоим отчимом, а после его смерти, твоя мать вернулась к твоему настоящему отцу. Я даже среди хольмийцев не встречал такого цвета волос, как у тебя, не говоря о зелёных глазах. Знаешь, я сегодня целый день ломал голову, пытаясь вспомнить у кого я видел такие же.
― Вспомнили?
― Угу, у моего дракона Эссембли.
― Я не дракон.
― Внешне нет, а вот характерами вы очень похожи.
― А какого он окраса?
― Чёрного.
― Мой любимый цвет, ― пробормотала я голосом ослика Иа.
Арн стремительно шагнул ко мне намотал на руку волосы и заставил запрокинуть голову. Я попыталась освободиться, но где там. Он держал меня крепко, но стараясь не причинить боли.
― Откуда же ты свалилась на мою голову? ― шепнул он и вдруг наклонившись, прошёлся носом по моему горлу, шумно вдыхая запах кожи.
И тут я сорвалась… Все ужасы, случившиеся со мной за последнее время, плюс кошмары, терзавшие меня на протяжении ночи, вспыхнули в мозгу подобно неоновой вывеске и меня накрыло мощнейшей панической атакой. Я стала задыхаться, голова закружилась, и тошнота подступила к горлу, по телу прокатилась волна дрожи.
Арн почувствовал моё состояние. Он подхватил меня на руки и крепко сжал:
― Алекс, что с тобой? Успокойся! ― жёстким тоном приказал он и наклонился, чтобы заглянуть в глаза. Но у меня перед глазами возникло лицо другого мужчины, лицо из моих кошмаров, и я закричала и начала отбиваться.
Рессир сжал меня до хруста костей, но я продолжала кричать и вырываться:
― Отпусти, отпусти меня немедленно! ― не прокричала, а скорее провыла я.
Арн разжал руки и я, скатившись с его колен, упала на пол. Не обращая внимание на боль от удара, я вскочила и помчалась к двери. Арн успел раньше. Он перекрыл мне выход, и я раненым зверем заметалась по помещению. Наконец забилась в щель между креслом и стеной, сжавшись в комочек. Меня била крупная дрожь, зубы стучали так, что я рисковала откусить себе язык. Пришлось одной рукой сильно сжать челюсть. Я уткнулась лбом в колени, пытаясь совладать с вышедшим из-под контроля телом.
Арн присел возле кресла, стараясь держаться на расстоянии, и принялся звать меня ласковым, полным нежности голосом:
― Алекс, малышка, успокойся. Всё хорошо, всё в порядке. Ну же, златовласка, ты же сильная. Идти ко мне, ― мужчина протянул руки, не пытаясь приблизиться, но я всё равно испуганно запищала. ― Тише, тише, малышка, ― бормотал он, ― иди сюда, солнышко. Даю слово всадника, я не трону тебя. Иди, ну, иди же ко мне, маленькая.
Его голос действовал на меня подобно волшебной дудочке, успокаивая и маня. Я потихоньку отлипла от стены и протянулась к нему. Мужчина неторопливым плавным движением подхватил меня подмышки и вытащил. Он взял меня на руки, уселся в кресло и усадил к себе на колени.
― Прости, прости, ― шептал он. ― Я не знал, даже не догадывался… Прости, это моя вина. Если ты расскажешь, кто это был. Я найду этого ублюдка, где бы он ни был. Слышишь? Он пожалеет, что посмел сотворить с тобой такое.
Арн успокаивающе гладил мои подрагивающие руки, смотрел на меня с неподдельным сочувствием и меня прорвало. Обхватив руками шею рессира, я уткнулась ему в грудь и зарыдала. Мужчина ни сделал ни малейшей попытки отстраниться, лишь только обнял и принялся успокаивающе поглаживать меня по спине тихо нашёптывая: