Страница 23 из 149
В огне трещали сухие ветки. Язычки пламени весело плясали на сучьях, заставляя тени на стенах изгибаться в причудливом танце. Дымок тонкой струйкой тянулся наружу, где за порогом быстро сгущались сумерки. Хорошо успели с постоем: миновав перевал, добрались к закату до заранее примеченного грота. Ночь на Эрлике — не лучшее время для прогулок на свежем воздухе. У костра и уютней и безопасней.
— Лошадок отпустили, — отчитался Виталий Кудрявцев, глава охотников, бросая в угол седло и присаживаясь к огню. — Отдохнут до утра.
Владимир кивнул, делая пометки на карте при свете костра. Палийские мустанги — не люди. Им в своей «бронированной» чешуе бояться некого, а сбить с ног ударом двупалой лапы и растоптать могут любого. Ночная прохлада для них подарок.
Бывшие геологи, а ныне охотники, доставали припасы из седельных сумок. Усатый Кириллыч обсидиановым ножом освежевал тушку, удачно подстреленного свиноподобного крысака. Он сноровисто нарезал мясо на куски и разложил запекаться его на угли. В гроте запахло жаренным, и голод сразу заурчало в животе.
— Надо пораньше выбраться, чтоб до пекла успеть, — заметил Кудрявцев, поворошив угли. Искры золотыми мушками взлетели к своду.
— Выберемся, если байки полночи травить не будете, — заметил Вересов, не отрываясь от записей. Экспедиция удалась. По ту сторону нашлись пригодные для пахоты земли, орошаемые горными ручьями.
—Какие байки? — фыркнул старший охотник, — домой бы и выспаться по-человечески.
—Эх, молодежь, —подал голос Кириллыч, раздавая мясо на лепешках народу вокруг костра, —мы в ваши годы….
— Ну, давай начинай заливать, как стройбат с кухонными дроидами на перегонки бегал, — поддел Виталий бывшего повара инженерной части.
Вокруг засмеялись. Кириллыч, насупившись, разгладил усы. Владимир усмехнулся — началось.
Далекий рык донесся с низины. Люди у огня примолкли.
— Васька что ли охотится?
— Не. Для Васьки далековато. Родня на страже, — обменялись мнением общинники.
Владимир поднял голову и прислушался. Эх, Васька, Васька. Забавно, в детстве Вересов всяких кошечек считал забавой для девчонок, но могучий гордый зверь умел заставить себя уважать. Однажды признав людей членами прайда, черный котяра, величиной с пещерного льва, добросовестно берег общину от лесных обидчиков.
Оружие галантов уничтожило оборудование, поддерживающее защитные купола над секторами заповедников. Животные, свезенные с многих планет земного типа, первое время ещё ждали кормежки от человека, а потом начали бороться за выживание сами. Увы, в новых пищевых цепочках общинникам досталось не самое лучшее место. В год налета галантов людям ещё удалось собрать урожай с засеянных полей и спасти мелкую домашнюю живность, кур, коз, от хищников. Но уже зимой в кладовые пещеры пожаловали свиноподобные крысаки - огромные крысы, щетиной, костяным пятачком и клыками, напоминавшие кабанов. С одной стороны, их мясо имело вкус крольчатины и годилось в пищу. С другой, сильные и агрессивные грызуны, нападали стаей. Рваные раны от их зубов и когтей, воспаляясь и заживали с трудом. При отсутствии лекарств и регенерирующих камер это грозило заражениями крови, болезнями и новыми смертями. Только огонь отпугивал жадных грызунов. За козами к подножию гор пожаловали носорогие гиены — кровожадные ночные хищники, не гнушавшиеся падали и отбросов. Роговыми наростами они действовали, как тараном, пробивая бреши в преградах. Расслабляться не получалось, осаду от дикой фауны держать приходилось и днем, и ночью. Огненными стрелами охотникам пришлось отучать птиц рух, местную разновидность птеродактилей, залетать за легкой добычей в грот через световое отверстие.
Зимой на снежных склонах хребта охотники заметили следы крупной кошки. Зина Иванцова, старший ветеринар заповедника, только покачала головой.
Мраморные коты — аборигены Эрлики. Они благополучно пережили все экологические катастрофы. Возможно, в далекие времена именно природный катаклизм и превратил разбросанных на большие расстояния особей в обоеполых. Коты бесстрашно и свирепо расправлялись с любым соперником на своей территории, отстаивая титул хозяев джунглей. Ничего хорошего такое соседство людям не сулило. Спасало только, что в горы опасные хищники поднимались только зимой для спаривания, а летом гоняли живность в низине, за рекой. Но рано или поздно встреча должна была состояться, и она случилась на пятом году существования общины на горе.
В тот раз, с МОНИК поступил заказ на дикообразного барсука. По мосту из поваленных деревьев общинники перебрались через расщелину в месте, где скалы почти соприкасались друг с другом, и углубились в горы. Ловля затянулась. Колючие несговорчивые бестии при малейшей попытке приблизиться поднимали торчком иглообразную щетину на загривке и хребте, и шустро ныряли в норы с лабиринтами подземных ходов. Гонки среди каменных глыб закончились поимкой одной крупной особи, не успевшей затащить толстый пушистый зад в тесный проход.
Возмущенно хрюкавшего барсука осторожно запихнули в клетку, и отправились домой. Прижимаясь к скалам, отряд растянулся цепочкой на узкой тропе, вившейся лентой по краю пропасти. Авангард вырвался вперед, перебрался по стволам и углубился под сень деревьев. Едва люди перевели дух в спасительной тени, как позади, раздались визг, истеричное мяукание вперемешку с грозным рычанием. Охотники рванули обратно.
На выступе рядом с переправой, свесив морду вниз, застыл тигроподобный угольно черный с серым подшерстком мраморный кот.