Страница 14 из 15
– Слушай, ты не знаешь, где это мы? Долго нам идти? – спросил он шедшего как раз неподалёку воина.
– Нет, это только Нижние Лужи. До Гнилых Пеньков нам недолго идти… – отвечал он. – А там – и до Камышграда рукой подать.
Отряд, более не останавливаясь, шёл всё дальше и дальше. Прошли они по той же пыльной, грязной дороге Нижние Лужи, прошли ещё какое-то полуразвалившееся село. Небо внезапно заволокло тучами, начался дождь. Некоторые воины прямо на ходу развязали свои походные мешки и накинули осенние плащи, и Ярослав последовал их примеру. Одноглазый как ковылял впереди, так и продолжил продвигаться вперёд, не обращая внимания на непогоду. В добавок к дождю немного похолодало, и потемневшее, холодное окружение навеивало тоску и печаль.
Дождь и не думал прекращаться, а тем временем ранее пыльная, относительно ровная дорога превратилась в жуткое месиво из грязи и луж. Иногда им дорогу перегораживали грязные, мутные потоки. Отряд значительно замедлил шаг.
Где-то во вдали начало показываться какое-то тёмное, размытое, расплывчатое пятно.
– Дошли! Наконец-то! – послышались перешёптывания спереди.
И действительно, минут через десять уже отчётливо были видны какие-то дома, тёмные башни, возвышающиеся над поселением, странные конструкции, что угадывались за пеленой дождя. Ещё через какое-то время они вошли в Гнилые Пеньки. Всюду царил хаос, суматоха и беготня. Уже на окраинах поселения количество военных зашкаливало. Одноглазый уверенно ковылял через главную площадь, и весь отряд, как всегда, следовал за ним. Многие воины, в том числе и Ярослав, удивлённо озирались по сторонам: они никогда раньше здесь не были.
Гнилые Пеньки представляли из себя жуткое и страшное зрелище. Фактически это был не город и не посёлок, а странный военный лагерь, форпост в борьбе с врагом, хаотично возникший лет шестьдесят назад, когда все остальные города в округе были захвачены мертвецами, и даже по улочкам Камышграда прохаживалась восставшая из могил нежить. Всюду здесь были утыканы высокие мельницы, какие-то странные деревянные башни, почерневшие от времени и не имевшие окон, покосившееся, опасно нависающие сооружения. Всё здесь было каким-то странным, несуразным нагромождением внушительных и не очень конструкций, о предназначении которых можно было только догадываться.
Они прошли между двумя слегка покосившимися башнями, из которых частоколом на врага были направлены старые, проржавевшие дула пушек. Стволы старинных орудий были направлены не только на юг, откуда пришёл их отряд, но и на запад, север, и даже восток – словом, весь периметр был просто усеян оружием. И недаром – враги кругом. За пушками следовали сооружения непонятного назначения, которые тоже сплошным кольцом опоясывали Гнилые Пеньки. Затем миновали несколько наблюдательных вышек на старых, покрытых мхом деревянных опорах. Пограничники с арбалетами лениво озирали вошедших в город, прохаживаясь на высоте шести-восьми метров над землёй. Рядом с дорогой был поставлен деревянный щит с надписью: "Враг не пройдёт! Император победит!" с соответствующей воинственной картинкой. Видимо, он здесь висел ещё с тех времён. Когда им показалось, что они уже вошли в город, так тут же они наткнулись на ещё одну линию обороны. Какие-то странные, похожие на колючки металлические конструкции были врыты в землю по всему периметру. Ярослав никогда такого не видел, но впечатление они производили действительно грозное. Вообще, вся эта ржавая военная техника, рубежи обороны, молчаливые лучники производили очень гнетущее, и вместе с тем величественное впечатление, словно тяжёлые удары кузнечного молота по наковальне, звоном и эхом отражавшиеся в голове, словно едкий, неперебиваемый вкус ржавчины в разбитом и разодранном рту.
И только пройдя, наконец, последнюю линию обороны, они оказались в городе. Шли по улице между двухэтажных, одинаковых деревянных зданий, между которыми нет-нет да и проглядывалась плотная застройка из одноэтажных трущоб. Иногда, посреди улицы, как чёрт из табакерки выскакивал какое-нибудь укрепление, всюду торчали вышки. Время от времени по улице пробегали одинокие, гонимые штормом судьбы мирные жители, но по большей части по улице передвигались военные. Иногда появлялись огромные деревянные амбары с полустёртыми надписями. Впрочем, очень скоро это всё закончилось, не успев как следует начаться, и снова начались бесчисленные укрепления, вышки, стены и башни, старые дула пушек и колючие колья. Словом, они вышли из поселения, так и не успев в него войти. После того, как они оставили за спиной последнюю деревянную башню, все словно выдохнули. Впечатление было такое, будто они шли сейчас меж оборонительных бастионов, а не через мирный городок, вот уже несколько десятилетий не знавший врага в своих стенах. Шли они, хоть и медленнее, но очень скоро Гнилые Пеньки, как странный, бредовый, позабытый кошмар, скрылся за пеленой дождя, и никто уж более не вспоминал об этом гнетущем месте.
К вечеру дождь прекратился, и они вошли в славный город Камышград. Отличие было просто разительное: широкие, светлые улицы последнего, каменные статные сооружения, отсутствие засилья старого, проржавевшего оружия и отсутствие гнетущих вышек с арбалетчиками – всё это позволяло предстать Камышграду в гораздо более выгодном свете, чем то, что довелось им увидеть по пути сюда. Видно было невооружённым глазом, что город этот действительно жил, а не существовал. Туда-сюда сновали запряженные лошадьми повозки, куда-то спешили смелые, уверенные в завтрашнем дне мирные люди, смело и беспрепятственно торговали купцы. Впрочем, и здесь не обошлось без военных. Целые колонны, ряды, сотни имперских воинов стекались сюда со всех окрестностей. Кто-то был и вовсе местный, а кто-то (например, возглавляемый одним молодым принцем отряд из-под Рессевиля) добирался сюда три дня. Одним словом, здесь сосредотачивалась вся сила, собирался великий Имперский кулак, призванный единым резким движением уничтожить засевшую в Мглистых болотах гниль.
Шестьдесят воинов под предводительством Одноглазого вошли в центр города, и, наконец, остановились на главной, вымощенной сероватым булыжником площади, середину которой украшал давным-давно пересохший фонтан. Сказав своим подчинённым, чтобы те его дожидались, Одноглазый последовал в красивое, изящное двухэтажное здание с жёлтыми стенами, белыми колоннами, и большими арочными окнами с настоящим разноцветным стеклом. В красивом ухоженном здании, выстроенном скорее в стиле неоклассицизма, ярко, вызывающе горел свет. Уже успело изрядно потемнеть, и можно было только поразиться тому яркому свету, что освещал внутренне убранство. Ярослав не знал, но то был жилой дом Всеволода Игнатьича, что оттуда самоотверженно управлял всем Северным Фронтом. Скоро Одноглазый вышел оттуда, и приказал им последовать за город.
– Хорошо, что мы не опоздали, – заявил он, – там сейчас собирается всё войско. Говорят, выдвигаться будем завтра утром.
Военный лагерь не надо было искать: уже на окраинах города виднелись многочисленные огоньки костров среди бескрайних полей. Кто-то расстелил палатку, но основная часть воинов прихватила с собой какое-то подобие спальных мешков. Сложно было оценить количество воинов, тем более пришли они туда уже совсем среди ночи, но было понятно, что там их далеко не одна сотня. Сюда собрались воины отовсюду: с Великой Стены Мертвецов, с подступов к Проклятым Руинам, из дивизий у Рессевиля, и даже личные воиска Отертона пришли участвовать в походе. Владыка Антоний, к сожалению, не располагал таким количеством свободных воинов, чтобы набрать требуемую армию откуда-то из одного места, а потому приходилось брать понемногу из нескольких. На Северные рубежи Империи постоянно кто-то нападал, и невозможно было оставить ни один участок фронта без надлежащей защиты. Именно поэтому собранная армия была похожа на своеобразную солянку, на странную смесь из понемногу выдранных в разных полях пучков травы. Все воины активно знакомились, рассказывали истории и байки из жизни, прикидывали, что же их ждёт дальше. Подумать только! Им предстоит участвовать в священной военной компании, подобной которой не было вот уж несколько десятков лет! Воистину, Великий Император возлагает на них большие надежды.