Любовь воительницы

– Ничего удивительного, – пробормотал собеседник.

– Да ты не знаешь эту девицу… – возразил губернатор. – Она сидела среди тех, кто был виновен в этом преступлении, и восемнадцать часов подряд смотрела, как они умирают. Тогда всего лишь ребенок, она сидела, неподвижная как статуя, и наблюдала за их муками. В ней нет ни капли жалости! Влюбленный мужчина – ненадежный человек, а Оденат, как мне говорили, просто без ума от нее. Она сможет настроить его против нас.

– Мне кажется, Антоний, ты придаешь слишком большое значение браку какого-то жалкого царька и девчонки-полукровки. Никакая девушка не сумеет победить империю. Некоторые мужчины пробовали, и никому из них не удалось. Рим непобедим и всегда будет непобедимым.

Губернатор вздохнул и подумал с горечью: «Почему римляне этого не понимают? Я-то знаю Восток и его людей…» А вот его гость, Марк Александр Британий, приехавший к обеду, уж точно ничего не понимал. Марк был старшим сыном богатого патриция Луция Александра Британия, римского губернатора в Британии, женившегося на дочери местного могущественного вождя. Младший сын, Авл, уже унаследовал имения своего деда по материнской линии. Кроме того, имелись еще и две сестры, Луция и Евсевия, обе замужем за выдающимися римлянами. Но Марк Александр, хоть и был старшим сыном, оставался холостяком. Он какое-то время служил в армии, а теперь приехал в Пальмиру, чтобы основать торговое дело и переправлять товары с Востока в Британию, где младший брат собирался их продавать. Странное занятие для сына видного римлянина… Патриции обычно выбирали себе что-нибудь более достойное. Впрочем, ему, Антонию, сейчас следовало подумать о другом… Ведь очень может быть, что Марк Александр, вдобавок к своему промыслу, станет также глазами и ушами тех, кто сидел в Риме на самом верху. Кроме того, ходили слухи, что принцу Оденату позволят править от лица Рима, когда через несколько лет он, Антоний, уйдет на покой. Конечно, принц и сейчас правил городом, однако все, что он делал, за исключением мелких судебных вопросов, исполнялось под руководством губернатора. И Рим, судя по всему, и в дальнейшем не собирался предоставлять Оденату полную свободу действий. Очевидно, в столице решили прислать кого-нибудь в Пальмиру в качестве наблюдателя, и губернатор подозревал, что этим человеком и являлся Марк Александр. К тому времени как Оденату якобы отдадут власть, Марк Александр уже станет в Пальмире своим человеком, и никто ни в чем не будет его подозревать. Никогда еще в истории Рима – хоть в республике, хоть в империи – члены рода Александров не были замечены в каких-либо действиях, связанных с предательством и нелояльностью, – при любых обстоятельствах они оставались римлянами.

«Кроме того, Марк – мужчина весьма привлекательный, – размышлял губернатор, – и он явно унаследовал от матери-британки высокий рост, цвет глаз и волос». В общем, Антоний ни секунды не сомневался: женщины Пальмиры толпой повалят в постель Марка Александра, потому что к его привлекательному телу добавлялось красивое, классически изящное лицо, которое…

– Ты слишком пристально на меня смотришь, Антоний Порций, – внезапно раздался голос гостя. – Что-то не так?

– Что?… О, нет-нет, Марк Александр! Все в порядке! Я просто думал о том, как ты похож на своего отца. Какое-то время мы с ним вместе служили в Британии. Там скверный климат… Никогда не мог там толком согреться.

Гость язвительно усмехнулся и проговорил:

– Уверен, что здесь, в Пальмире, ты мечтаешь о британской прохладе.

Губернатор делано хохотнул.

– Нет-нет, мои старые кости предпочитают жару Востока, а не сырость Британии и Галлии.

Марк Александр взглянул на свой кубок с фалернским вином и, немного помолчав, спросил:

– Ты и в самом деле считаешь, что этот брак представляет для Рима опасность? Но если так… Может быть, стоит избавиться от этой девицы, пока не поздно?

По спине Антония Порция пробежал холодок. Откашлявшись, он проговорил:

– Видишь ли, Зенобия бат-Забаай действительно не любит Рим и римлян, но я думаю, что ты не ошибся – она и впрямь всего лишь хрупкая девушка. Ну какую опасность она может представлять для империи? Сначала ей придется ублажать в постели мужа, потом много лет растить детей и внуков… Ей просто некогда будет думать об отмщении Риму за смерть матери… Я старею, Марк Александр, и вижу иногда угрозы, которых на самом деле не существует.

«И еще, – подумал губернатор, – я определенно не хочу, чтобы смерть этой девушки была на моей совести».

– Лучше проявить осторожность чрезмерную, чем недостаточную, – заметил гость. – Ты пойдешь на свадьбу?

– О да, конечно! Жители Пальмиры давно приобщились к римской культуре и религии. Это будет традиционная церемония конфарреации[3], которую проведут в атриуме дома Забаая бен-Селима, а после пиршества свадебная процессия проедет через весь город ко дворцу принца. По сути, все будет происходить так же, как в Риме.

– Может быть, мне следует постоять в толпе у дома невесты, чтобы посмотреть на нее, когда она будет уезжать?

– Она очень красива, – сказал губернатор.

– По меркам Востока – возможно, – отозвался Марк Александр. – Но лично я предпочитаю светловолосых.

– Оденат тоже их предпочитал, – заметил Антоний Порций. – Пока не встретил Зенобию.

– В самом деле?… – Гость задумался. – В таком случае я обязательно должен увидеть ее. Хотя… Обычно девушки в день своей свадьбы излучают своего рода сияние, которое превращает в красоток даже самых непривлекательных.

– Так посмотри на нее до свадьбы, – с лукавой улыбкой посоветовал губернатор. – Она вернулась в дом своего отца, и у нее есть привычка каждое утро кататься верхом в пустыне. Выезжай пораньше, и, возможно, ты сможешь ее увидеть.

Марку Александру стало по-настоящему любопытно, и поэтому следующим же утром он поднялся еще до рассвета и по караванной тропе отправился в пустыню. Остановившись за дюной, он довольно долго наблюдал, как солнце окрашивало небо в золотистые и оранжевые тона. И в конце концов его терпение было вознаграждено – он услышал топот копыт, а через несколько мгновений увидел великолепную арабскую лошадь, несущуюся стремительным галопом. И казалось, что всадник, сидевший в седле низко пригнувшись, сливался с животным в единое целое. Натянув поводья, он заставил лошадь перейти на шаг, а затем выпрямился.

И в тот же миг у Марка Александра перехватило дыхание. Это была девушка, но какая девушка!.. Длинные обнаженные ноги… Полные округлые груди… А про лицо можно было сказать только одно: прекраснее его он ничего не видел. Более того, он даже не представлял, что девушка может быть настолько прелестной.

Марк Александр выехал из-за дюны, и девушка, повернувшись в седле, холодно посмотрела на него.

– Доброе утро, – произнес он.

Зенобия молча кивнула, глядя на великана, внезапно появившегося перед ней.

– Я Марк Александр Британий, недавно приехал в Пальмиру, – представился он.

– А я Зенобия бат-Забаай, – ответила красавица.

– Ты всегда ездишь верхом одна, Зенобия бат-Забаай?

– А ты разве нет, Марк Александр? – послышался язвительный ответ.

Римлянин пожал плечами.

– Но ведь я мужчина…

– Я это заметила. Доброго тебе утра, Марк Александр. – Девушка натянула поводья, и лошадь направилась вперед.

– Зенобия, погоди! – Марк попытался схватить ее белую кобылу за уздечку, однако девушка оказалась проворнее и рывком отвернула голову лошади.

Кобыла взвилась на дыбы, но Зенобия тотчас же ее успокоила и пристально посмотрела на римлянина. Ее прекрасные серые глаза пылали гневом, и она, едва сдерживаясь, проговорила:

– Никогда больше не прикасайся к лошади, на которой еду я, Марк Александр! Никогда! Ты поздоровался со мной, и законы гостеприимства требуют, чтобы я поздоровалась в ответ. Но я не люблю римлян. Особенно голубоглазых. Четыре года назад голубоглазые римляне убили мою мать после того, как ворвались в наш дом и воспользовались ею для своего удовольствия. Я езжу верхом одна, потому что мне так нравится. А теперь убирайся с моей дороги! Я хочу ехать дальше!

3

Конфарреация – древнейший обряд при заключении патрицианского римского брака, сопровождавшийся религиозными формальностями.