Душою наизнанку

Кап…кап…кап…

      Без­жизнен­ный воск про­дол­жал сте­кать со све­чи, ску­пыми кап­ля­ми раз­би­ва­ясь о пли­ты.

      Вок­руг тя­нул­ся дым ри­ту­аль­ных бла­гово­ний, си­зыми лен­та­ми ус­трем­лялся в са­мый верх, к свод­ча­тому по­тол­ку. Сквозь его вит­ражные стёк­ла уже как нес­коль­ко ча­сов на­зад прек­ра­тили про­никать сол­нечные лу­чи — сум­рачные ту­чи сгус­ти­лись, пе­чаль­но по­вис­нув над оби­телью свя­той бо­гини.

      Ис­терзан­ное «те­ло», при­кован­ное мас­сивны­ми це­пями к чёр­ной сте­не, ви­село в па­ре мет­ров от по­ла. Раз­ве­дён­ные в сто­роны ру­ки прон­за­ло рас­ка­лён­ны­ми ши­пами об­ви­ва­юще­го их ма­гичес­ко­го плю­ща, что вил­ся с ос­но­вания на­сажен­ной на не­го шеи. Но­ги дав­но оне­мели, и те­перь лишь без­воль­но бол­та­лись в ржа­вых кан­да­лах, ко­торые так жад­но тя­нули кни­зу. Ра­зор­ванная одеж­да еле скры­вала на­гое «те­ло» скуд­ным тряпь­ём. На гру­ди не ос­та­лось жи­вого мес­та, но по ней про­дол­жа­ли бес­по­щад­но хлес­тать шер­ша­вой плетью, вы­бивая ос­татки жиз­ни. Я счи­тала уда­ры осип­шим го­лосом, по­ка ду­ша пуль­си­рова­ла ад­ской болью, а гла­за зас­ти­лало дым­кой ало­го ту­мана.

      Я зна­ла, что на мра­мор­ной три­буне в ок­ру­жении пы­ла­ющих фа­келов вос­се­дали один­надцать па­лачей, свы­сока со­зер­цая мои му­ки.

       — С… то… три… дцать… во… семь… — хрип­ло про­шеп­та­ла, всем сер­дцем же­лая скрыть­ся от чу­жих хищ­ных взгля­дов.

       — Гром­че!

      С тру­дом сглот­ну­ла — во рту сов­сем ис­сохло, по­ка ядо­витый шип от­ча­ян­но раз­ди­рал глот­ку.

       — Сто… три… дцать… во­семь…

      Гла­за уже ни­чего не за­меча­ли вок­руг. В го­лове эхом раз­но­сил­ся го­лос па­лача, прон­зая её, раз­ры­вая на час­ти. Вы­нуж­дая по­корить­ся чу­жой во­ле… Я чувс­тво­вала смерть, по­зор­но при­кован­ная к сте­не её собс­твен­ной бо­гиней. Ощу­щала, как бо­рющий­ся дух те­перь нес­пешно по­кидал ме­ня. Бы­ло нес­терпи­мо обид­но за нес­пра­вед­ли­вость, а ещё… ужас­но боль­но. Но не от на­несён­ных уве­чий и да­же не от слом­ленной ве­ры…

      Преж­де я не за­думы­валась и не об­ра­щала вни­мания на ис­полне­ния сво­их же­ланий, од­на­ко, все они сбы­вались. Мо­ими собс­твен­ны­ми ру­ками. И те­перь я спол­на ощу­шала пос­ледс­твия пос­ледней, ро­ковой меч­ты, ко­торая на­чалась с не­вин­ных мыс­лей о се­рой скуч­ной жиз­ни, о брен­ности бы­тия. И ес­ли тог­да в го­лове не ук­ла­дыва­лась чёт­кая фор­му­лиров­ка же­лан­но­го, то сей­час она про­яс­ни­лась…

Боль­ше все­го я жаж­да­ла вне­зап­ных пе­ремен…

       — Сколь­ко?! Гром­че!

… что бла­гос­клон­но свер­ши­лись…

        — Не слы­шу!

… хо­тя…

       — Ещё!

… всё на­чина­лось так ба­наль­но…

       — Гром­че! — про­дол­жал ро­котать жен­ский го­лос.

      При­от­кры­ла ве­ки и ни­чего не­видя­щим взгля­дом ус­та­вилась в баг­ро­вую пус­то­ту, где мед­ленно прос­ту­пали очер­та­ния до бо­ли зна­комой фи­гуры. Сла­бо ко­лотя­ще­еся сер­дце вне­зап­но за­щеми­ло, а гул пос­то­рон­не­го го­лоса в го­лове враз стих. Ко­жу щёк не­весо­мо обож­гло сле­зами.

       — Про… сти… — горь­ко про­шелес­те­ли гу­бы.