Страница 42 из 95
- Хорошо, - согласилась я. – Завтра идем в Риал. Только я не знаю, как пройдем границу.
- Не бойся, пройдем. Я назову своё имя и попрошу вызвать родителей. Но, думаю, нас никто задерживать не будет. Граница же открыта.
Уснула быстро. Снились опять глаза синего глубокого льда, и я все заглядывая в них, пыталась увидеть хоть каплю теплоты в этом холоде. И кажется ревела.
- Миллея, Милли! – меня трясли за плечо. – Вставай. Уже рассвело, и хозяйка встала. Надо идти. А ты что ревешь во сне? Тоже домой хочешь?
- Хочу. Но мой дом так далеко…
Мы спустились с сеновала над коровником, свернули одеяла и прошли проститься с хозяйкой, такой доброй и отзывчивой женщиной. Она растрогалась от сказанной в её адрес нашей искренней благодарности и вынесла нам узелок с едой – хлеб и зелень.
И мы продолжили свой путь. До границы дошли уже к вечеру, хорошо хоть без приключений. Книзиэль еле уже перебирал ногами, но все равно был в предвкушении от встречи с родителями. Границу действительно пересекли спокойно, стражники только окинули нас скользящим взглядом и ничего не спросили. До города добрались уже в сумерках. Улицы освещали магические фонари, дома были не высокими и опрятными. Всюду росли цветы. Пришлось пройти почти весь город – Книзиэль с родителями жил на восточной окраине, где стояли небольшие особнячки, окруженные зеленью садов. К одному из них мы и свернули. Последние метры до дома мальчишка уже бежал. Взлетел на крыльцо и забарабанил в дверь. Я осталась пока внизу. Дверь открылась, раздались возгласы удивления и радости, Книзиэля прямо-таки втянули в дом, и дверь закрылась. А я осталась стоять на улице.
«Ноги устали, туфли порвались», – думала я и присела на ступеньки. Прошло минут пять, пока дверь не открылась, выбежал Книзиэль и, взяв за руку, повел в дом.
- Мама! Папа! Вот она, Миллея! Она спасла меня. Её тоже украли и держали на цепи. Но она…она сильная. Она освободила, и мы сбежали. А еще она заботилась обо мне…она добрая,– захлебываясь в словах от избытка чувств, рассказывал мальчишка.
- Мы бесконечно вам благодарны! – сказал отец Книзиэля. – Разрешите представиться. Ризиэль Морти. А это моя супруга и мать Книзиэля – Мираэла Морти. Мы были в отчаянии, что никогда не увидим своего единственного сына. Вы вернули радость в этот дом, – и он поцеловал мне руку, которую я постаралась отдернуть, так как она не отличалась чистотой.
Пока мы знакомились, служанка накрывала на стол ужин. И разговор, и рассказ о наших злоключениях мы продолжили уже за едой.
- И кому понадобилось похищать юношу и девушку? Вы не в курсе кто это был и что хотели похитители? – спросил меня тир Ризиэль. Рассказать или не рассказывать о планах тех, кто хочет нашей смерти? Наверно надо, ведь Баниэль хвастался, что их последователи есть во всех странах нашего материка. И я рассказала почти всё, упустила только то, что я дракон. Щит я держала и, судя по реакции стревов, они видели ауру человека.
- Да! Не ожидал такого. Надо обязательно доложить обо всем в наши органы зашиты и обороны. А для этого завтра мы пойдем в городской совет к комиссару по расследованию дела о похищении Книзиэля, – твердо заявил отец мальчишки, который сидел с ужасом в зеленых глазах – ведь его в свои планы похитители не посвящали и оружием не стращали.
- Понимаете, - рассказывала тира Мираэла, - когда пропал Книзиэль, все подумали, что он заблудился в лесу и его искали двое суток. А потом одна из учениц, которую расспрашивали о случившемся, вспомнила, что видела недалеко от места их пикника три фигуры в темных плащах, которые направились к ней, но девушка испугалась и бросилась туда, где было много её подруг. Видя это, фигуры пошли обратно. Вот после этого и решили, что нашего сына похитили. Такого не было уже много лет. В нашей стране стревов вообще нет преступности, мы существа искусства, ценим все прекрасное, а жизнь вообще считаем необыкновенным даром, тем более жизнь наших детей. И следствие решило, что похитителями могут быть только люди. Мы ждали предложение о выкупе, но его не последовало. Я молилась дни и ночи всем демиургам и всем богам о том, чтоб они вернули нам нашего мальчика. Молитвы услышали, видимо боги послали вас, тира Миллея, на помощь Книзиэлю. Вы не обижайтесь, но мы, стревы, считаем людей приземленными, ищущими везде свою выгоду, созданиями, способными на многие пакости. И нам особо приятно, что вы, Миллея, стали для нас образцом человеческого великодушия и заботы о том, кто был вам совсем чужим.
- Тира Мираэла, я не могла поступить иначе, ведь Книзиэль еще почти ребенок, а дети священны у нас, - ответила я словами учителя, когда-то сказанными мне.
Ночью долго не могла уснуть – страшила встреча с комиссаром. Вдруг будет задавать вопросы, на которые и ответить то страшно. Да еще и мальчишка может проговориться, уж очень он импульсивен. Но спокойствие пришло, когда положила руки на живот и как бы изнутри почувствовала – все будет хорошо.
На следующий день после завтрака, к дому подали открытую повозку, мы все расселись на скамейки, возница дал команду лошадям, и мы поехали в городской совет, где располагались учреждения управления. Комиссар встретил нас радушно, а увидев виновника расследования, удивился и обрадовался, но быстро принял деловой стиль, рассадил нас вокруг стола и начал расспросы по делу. Звали комиссара-следователя тир Симиэль Тэрти. Вопросы он задавал профессионально и внимательно всматривался в отвечающего на них. И, конечно, сравнивал наши ответы. Все шло нормально, пока следователь не задал щекотливый для меня вопрос: