Страница 3 из 95
Второй раз я пришла в себя уже на кровати в комнате с окнами, в которые светило солнце. От яркого света я не могла полностью открыть глаза и смотрела только прямо из-под опущенных век, голова не поворачивалась. И было мне очень плохо, сердце не билось, а дрожало, боль скручивала тело, и с губ невольно слетел стон. Мимо окна перед кроватью промелькнула тень – кто-то был в комнате. Потом послышался шорох, перешедшийв шепот, но слова различить я не могла – толи говорили так тихо, толи язык был незнаком. К моему запястью прикоснулись горячие руки, похоже проверяли пульс, и как будущий медик я констатировала – нитевидный пульс, значит я потеряла много крови. Но почему меня не спасают? Не ставят капельниц? Или меня уже прооперировали? В голове началась паника, кровать вместе со мной закружилась, в ушах стоял звон, а свет из окон разлился вокруг чем-то холодным, как будто иней покрыл стены и пол. И этот иней проник мне в сердце, замораживая его, прокалывая ледяными иглами, останавливая.
И вдруг я увидела себя со стороны, смотрю на себя сверху, лежащую на кровати, с опухшим лицом, слипшимися от крови волосами, впрочем, кровь была везде. Но боли нет, мне легко, невесомо. Только холодно. Ведь сердце заморозили. И пришедшее озарение, что я умерла, меня не испугало и не огорчило. Надо мной склонились двое – средних лет женщина с круглым лицом, в платье с кружевной отделкой, в чепчике на голове, и пожилой седовласыймужчина в черном длинном халате. Нет, это не халат, а балахон, вернее, мантия. Я слышу их голоса уже четко, но слов не понимаю. Так куда же меня забросило умереть? Вот и прокатилась на карусели. Стало обидно, но было ощущение, что это не конец. Была некоторая заинтересованность – а что дальше?