Страница 34 из 138
— Что это значит? — спросила Изабель. Её высочество сидела на открытом окне своей опочивальни, свесив ноги в ночной сад, грызла яблоко и время от времени сплёвывала косточки в листву. Шарль Фуке, статный мужчина тридцати трёх лет, стоял рядом, опершись на подоконник.
— Это пророчество семи святых отцов-основателей Бретани, где я родился. Это значит, когда-нибудь придёт герой и сделает всё это. Ну и… Спасёт всех. Станет королём.
Принцесса прищурилась. Фуке её интересовал — она ошибочно принимала это за увлечение. Он был неравнодушен к ней и равнодушен ко всем её выходкам, это задевало.
— То есть я за него выйду замуж?
Фуке посмотрел на неё спокойно.
— А тебе надо замуж именно за него?
— Принцессы выходят замуж только за рыцарей и героев, — со вздохом сказала Изабель. — Такая уж наша принцессина доля. Ой!
— Что? — спросил Фуке.
Принцесса смотрела на крышу соседнего крыла дворца, освещённую звездами.
— Там кто-то стоит, — сказала она испуганно. — Кому он машет?
Фуке внезапно безо всяких церемоний схватил её под мышки и втянул в комнату.
— Ай! Ты чего?!
— Он машет мне, — сказал он совершенно незнакомым голосом, жёстким и твёрдым. — Слушай меня внимательно. Сейчас поднимется тревога.
1
— Всё равно тревожно мне, — сказал Жак. Смотрел он при этом не на Питера и даже не на Аслана, а в стену перед собой. — Тревожно и непонятно.
— Жак, не преувеличивай, — сказал эвакуатор. — Ничего здесь тревожного нет.
Питер сделал движение головой, будто ворот рубашки был ему тесен, скорчил рожу, отчего жилы на шее проступили на мгновение, затем кашлянул и спросил кротко:
— Что тебе непонятно, Жак? Аслану вот всё понятно. Да же, Аслан?
— Да, — подтвердил эвакуатор. — Мне всё понятно. Я такой.
Жак перевалился в кресле, сдвинул зубочистку из одного угла рта в другой и уставился на Питера. Тот смотрел прямо и глаза не отводил.
— У нас конференция, — сказал Питер мягко. — Я читаю доклад в секции по древним. Доклад, прямо скажем, сенсационный. Я два года материалы собирал, это мой первый доклад на таком уровне. Вся Сорбонна, три министерства, восемь комитетов, пять школ. Цвет нации. И Нони согласилась мне помочь. Украсить собой моё выступление.
— Нони, — горестно повторил куратор королевской службы поставок.
— Мадемуазель Горовиц, — поправился Питер. — Или даже мисс, точнее.
— Что тебе, жалко, что ли? — напрямик спросил Аслан. — Тем более она не твоя собственность, если ты не заметил. А свободный человек, пусть даже и древний.
Жак кивнул.
— Я знаю, что она не моя собственность. Но манипулировать людьми в своих корыстных интересах — это низко.
Питер и Аслан медленно переглянулись с одинаково изумлённым выражением.
— Ты слышал это? — серьёзно спросил Питер у эвакуатора, оглядывая потолок и стены, будто ища что-то. Лейтенант эвакуации кивнул.
— Да, вроде слышал, — ответил он. — По-моему, тот же голос, что получает конфиденциальную служебную информацию в обмен на отсрочку чужих кредитов.
— Да, и тот, кто выбил у меня скидку.
— И кто занял большую комнату.
— И, кстати, до сих пор не заплатил.
— Ну потому что он ведь друг.
— Да, а друзьями манипулировать это низко. Как мы выяснили.
— Нет, про друзей он не говорил, он говорил про людей.
— А, то есть друзья это не люди.
— Да какие же это люди? Это друзья.
— Вы знаете, это важное открытие, коллега. Исключительно.
— Дарю его вам, коллега. Мне не жалко. Сделайте доклад.
— Обязательно, коллега. Кстати, вы мне поможете с докладом, коллега?
— Не вижу этому никаких препятствий.
— Это не сочтут манипуляцией?
— Ни в коем разе. А если сочтут, то мы ему навтыкаем.
— А вот это уже манипуляция.
— Вы как всегда правы, коллега. Каюсь.
— Хватит, может, — сказал Жак, но голос у него уже был другой.
— Ну что тебе, жалко, что ли? — повторил Аслан. — Тем более он инвалид. Временно. Пусть ему присвоят ещё одну докторскую степень.