Страница 46 из 50
- Прости, что подвел тебя, - тихо сказал Стас, едва я закончила перевязку.
- О чем ты говоришь? - я убрала слипшиеся от пота пряди с его лба.
- Я обещал защищать тебя, а вместо этого, - он замолк и отвел взгляд.
- И ты защитил! Не смотря на рану, ты….
- Едва ли, - он протянул руку к моему лицу, к той стороне, на которой была ссадина. Но коснуться не смог – рука бессильно упала на простыню, - Из-за меня ты явилась в логово врага….
- Ты так говоришь, будто считаешь себя виновным, - начала было я.
- А так и есть – я дал себя пленить, - перебил он, - Не сумел защитить ни самого себя, ни братьев, ни тебя.
- Тебя ранили, Стас! Извини, но ты человек из плоти и крови. Вопреки желаниям, ты не являешься физически неуязвимым. И, не смотря на рану, на боль ты убил Захара и самого страшного и опасного воина!
На это ответить Стасу было нечего.
- Постарайся поспать, - я коснулась губами его лба. Не дождавшись ответа, подхватила миску с использованными бинтами и вышла.
В коридоре меня уже ждала Добрава со свежим перевязочным материалом и флаконом виски. Мысль о том, что из нас получилась крутая медицинская бригада заставила меня улыбнуться. Отдав ей использованные бинты и машинально в который раз напомнив те прокипятить, я прошла к Крепимиру. Он полулежал под медвежьей шкурой, а Веда негромко читала речитативом какие-то слова. Подобную картину я заставала неоднократно за эти дни.
- Что, вновь пришла меня резать, девица? – насмешливо бросил Глава. Мне показалось, или сегодня он выглядел получше.
- Боитесь моего ножа больше чем меча недруга? – парировала я, - Как себя чувствуете?
- Опасаюсь новых операций, - хмыкнул он, - Веда, позволь нам обмолвиться словечком.
Прервав скандирование заклинания она молча покинула комнату.
- Я слушаю вас, Глава, - осторожно снимая повязку, проговорила я.
- Я никогда не благодарил тебя, Элина, - тихо начал мужчина.
- Не стоит, Крепимир!
- Нежто за спасение моей жизни, дважды к тому же, жизни сына, всего рода, а быть может и Киева не стоит благодарить?
- Вы преувеличиваете, Крепимир.
- Отнюдь, девица. В твоей хрупкой груди сердце рыцаря, - я не сдержала улыбку, вспомнив такие же слова из уст Владислава, - я склоняю чело пред твоей верностью и отвагой. Благодарю богов, что они явили тебя на пути Стаслава.
Он замолчал на несколько минут, что я обрабатывала рану. Она была сухой и лишь немного припухшей – в пределах нормы, учитывая, что лишь вчера я вновь накладывала швы. Но радоваться я боялась.
- Быть может, тьма предательства кара за мои прегрешенья, - тихо сказал он.
- Крепимир, - я осторожно пожала его руку, - мне очень жаль….
- Мне тоже, - горько ответил он.
- Но вы должны это отпустить. Если поступок Захара и Дары правда ваша кара, то теперь вы получили прощенье. Возможность жить дальше не так, как ранее. Вас окружают любящие и верные люди. Вы нужны своему роду, своей семье.
Суровое черты мужчины смягчила улыбка.
- Благодарю за твою честность.
- Всегда пожалуйста, Глава, - я поднялась, - Прошу вас, отдыхайте.
Я вышла из терема немного подышать воздухом, хоть день и нельзя было назвать погожим. Серые облака висели плотной пеленой, тусклый солнечный свет, проникающий сквозь них придавал окружающей природе леденяще жуткий вид. Или, быть может, так видела лишь я, находя в пейзажах отражение собственного состояния. В глубокой луже отразилось суровое, осунувшееся лицо. Ссадина на скуле темнела, как и залегшие под глазами тени. Присев на корточки, я протянула руку, словно желая коснуться женщины, пустым взглядом глядевшей на меня из воды.
Меня привлекли голоса дозорных – они переговаривались с кем-то, бывшим за стеной. Слов отсюда не разобрать, голоса не звучали угрожающе, но у меня мороз прошел по коже. Мы тут четыре дня, а я так и не знаю, чем закончилась битва. Если…
Едва сознавая, что делаю, я поднялась и бросилась к воротам. Будто, окажись там берсерки, смогла бы их сдержать. Ворота распахнулись, едва я преодолела половину пути, и в городище медленно въехал всадник. Темноволосый, невысокий парень, в сером плаще. В подседельной сумке с десяток свитков. Он спешился, вытащил один из них и с учтивым поклоном протянул мне. Затем, не дождавшись даже, пока я прочту послание, вскочил в седло и ускакал прочь.
- Позволь мне, - появления Веды я не заметила. Приняв у меня свиток, она развернула его принялась читать.
Берсерк мертв – вроде я сама этого не знаю, как и все его войско, включая варяг. Это было первым, что написал Владислав. Он не пощадил никого. Жуткая, звериная ярость жаркой волной прокатилась по моему телу.
Его жена и дети вскоре будут в добром здравии, что означало, вероятно – они живы и оправляются от пережитого кошмара, а Киев будет восстановлен. Еще князь написал, что безгранично благодарен мне и молится о здравии Стаслава, Главы и других.
- Это он прислал тебе, - Веда раскрыла ладонь. На белой коже сияла довольно толстая, но изящная золотая цепочка с алым рубином по центру. На несколько секунд я залюбовалась украшением.
- «Ни одно сокровище не сможет стать достойной платой за содеянное тобой», - зачитала Веда постскриптум.