Страница 38 из 50
Пока что все шло хорошо. Я восхищалась мужеством дружинников, терпевших мои неумелые хирургические манипуляции с одним лишь виски в качестве анестезии.
Но было еще одно чувство. Вытеснявшее все остальные, помогающее держаться, не содрогаться, когда в лицах пациентов вновь и вновь чудится его лицо, продолжать работать, отрешившись от всего.
- Пульс? – не отрываясь от наложения швов на правое плечо пациента, спросила я.
- Слабый и частит, - отрапортовала Добрава.
Я посмотрела на лежащего передо мной мужчину. В полузабытьи, бледный и в холодном поту, взгляд направлен куда-то вверх. Что-то не так! Едва уловимое чувство сродни интуиции. Кивнув Добраве, чтоб она сменила меня и прижала салфетку к наполовину зашитой ране, я склонилась к пациенту.
- Эй, - я взяла его лицо в ладони, - Смотри на меня. Уже почти все!
- Пить, - просипел он. Я уже кивнула одному из ребят, чтоб подали воды, как внимание привлекло что-то темное в прорехе сорочки. Когда я приподняла ткань, чтоб осмотреть его бок, рука дрогнула. Весь левый бок представлял собой жуткий синюшный кровоподтек. Селезенка!
Наверное я качнулась, поскольку сильные руки Ярополка, вызвавшегося помогать, поддержали меня под локоть.
- Элина?
Я покачала головой. Вновь склонилась к раненому.
- Это просто синяк, - отозвался он, - Повезло напороться на тыльную сторону топора.
Мужчина даже попытался улыбнуться. А может это только показалось от того, что его лицо поплыло перед глазами.
- Как давно? – рассеянно и едва слышно прошептала я.
- В бою…, - он закрыл глаза.
Сутки…. Минимум сутки, пронеслось в голове. Почему, ну почему я его не осмотрела, списав слабость и головокружение на последствие потери крови? Оно так и было, в общем-то, вот только кровотечение было внутри.
- Сятослав, Ярополк, держите крепче, - чужим голосом скомандовала я.
Операций на брюшной полости я делать не умела. Принцип знаю, но и только. Но это не дает мне права хотя бы не попытаться. Я поднесла нож прямо к кровоподтеку.
- Элина, пульса нет! – пискнула Добрава.
Нож выпал из руки и с глухим стуком упал на земляной пол.
- Давай же! Давай! – вновь и вновь нажимая на грудную клетку в бесплотной надежде, повторяла я, - Дыши!
- Элина, - словно сквозь вату, до меня донесся голос Ярополка, - Элина, он мертв!
Он попытался оттащить меня прочь.
- НЕТ! Нет, я сумею его спасти!
- Ты говорила три по шестьдесят, - всхлипнула Добрава, - Уже прошло пять.
Она приблизилась и обняла меня вместе с Ярополком. Только сейчас я ощутила собственную дрожь – столь сильную, что без их поддержки, я не устояла б на ногах.
Хотелось плакать, но слез не было. Теперь-то я ясно ощущала, каково было Виктору Богдановичу в тот далекий день. Злость на собственное бессилие, чувство вины, тяжким грузом упавшее на плечи…. Я не смогла спасти его! Не смогла….
Протянув руку – такую до ужаса маленькую и бледную, я закрыла остекленело глядящие в сторону глаза.
- Скажите Веде…., - я кашлянула, чтоб хоть немного прочистить горло, - Чтобы….
- Конечно, - Ярополк кивнул трем другим парням, и они вынесли тело прочь.
- Что ж, продолжим.
- Быть может тебе отдохнуть? – в заплаканных глазах Добравы светилась забота.
- Я не устала, - я качнула головой, - А вот ты можешь. Попроси только Веру сменить тебя.
- Я останусь, - тихо сказала она.
Еще раз осмотреть, приказать держать крепче, напоить виски. Еще раз очистить рану, хорошенько промыть, наложить швы и повязку, приказать унести или помочь дойти до кровати. Продезинфицировать инструменты, сменить простыню и протереть стол, велеть занести следующего и все начать сначала….
Я лишилась ощущения времени. Сколько прошло с тех пор, как мы вернулись в городище? Сутки? Неделя? Все смешалось, спуталось, утонуло в кровавом кошмаре.