Там, где ты

- Будь оно так, тебя бы это не беспокоило, Стас. Ты наслаждался бы ситуацией, как делал это Захар долгие годы.

- Я рад, что ты так считаешь, - он поцеловал меня в щеку, - Не хотелось бы в твоих глазах быть на него похожим.

- Ты на него не похож ни в моих, ни в чьих либо других глазах.

- Мне просто не нравится то, как меняются взгляды людей в зависимости от обстоятельств. Я против Веды ничего не имел раньше и не имею теперь. Но вчера она была опасным изгоем, а сегодня народ славит ее. То же самое и со мной. Народ словно враз забыл, кто я….

- «Толпа, рукоплещущая твоей коронации, та же толпа, что будет рукоплескать твоему обезглавливанию», - я осеклась. Не только потому, что процитировала Пратчетта, который родиться через одиннадцать веков, но и осознав, каков новый смысл этого высказывания здесь, в этом времени. Где обезглавливание не метафора, скрывающая под собой какое-нибудь публичное унижение.

-  Красиво сказано, - протянул Стас, - и, увы, правдиво. Это ты?

- Терри Пратчетт. Такой британский сказитель, - надеясь, что правильно помню, как называлась Англия в девятом веке, ответила я.

- Ты бывала там?

- Нет. Но читала некоторые его работы.

- Так что же, ты знаешь британский?

- Ага, - я пристально вгляделась в его лицо, проверяя реакцию. С каждым днем врать становилось все труднее и возможность сказать хоть толику правды, была словно бальзам на душу, - Но его рукописи я читала в переводе на наш язык. Такое делали на моей земле.

- Меня беспокоит, что даже столь ученый народ не смог противостоять Берсерковому племени, - он осекся, - Прости, Элина, я….

- Прав, - вздохнула я, - Нужно подумать о том, как защититься если они вернуться на наши земли.

Последним, что я хотела было вновь ступать на хрупкий лед, обсуждая мое мифические племя.

- Об этом позабочусь я, - проговорил Стас.

- Конечно, мужские дела не для девиц, - фыркнула я – но, поверь мне, когда-нибудь мы будем наравне с вами.

- Не бывать такому, - уверенно сказал мужчина.

- Ага, значит я влюбилась в ярого приверженца сексизма?

- Я порой не понимаю твоих речей.

- И это опровергает твою уверенность в том, что женщина не может быть не только наравне с мужчиной, но и подчас ученее него.

Вывернувшись из кольца его рук, я отступила на пару шагов.

- Дамы и господа, - я шутливо подняла указательный палец, - сейчас мы с вами станем свидетелями того, как самый упрямый из рыцарей Рода Соколов признает, что был не прав.

- А вот и нет, - одним молниеносным движением, Стас приблизился и, легко подхватив меня на руки, опрокинул на землю. Вернее, он свалился сам и потянул меня так, чтоб я безопасно приземлилась на него.

- Не все женщины, - прошептал Стас, перевернувшись так, что оказался сверху, - Только ты.

Он поцеловал меня одним из тех долгих, жарких поцелуев, от которых кружилась голова.

- Ты такая красивая, словно русалка или лесная мавка.

- Ты их видел, чтоб судить?

- Об их губительно красоте слагают легенды, - проговорил он.

- Значит, не видел, - хмыкнула я.

- Те, кто их видал не воротились домой, - тихо сказал Стас.

- Но, повстречав в лесу, ты все равно вступился за меня, хоть и не знал, кто пред тобой. Те разбойники могли ведь и попутать…

- Насилие неприемлемо, не важно к кому, - проговорил мужчина, - Что до того, кто ты – я не уверен до сих пор.

Он прижал меня к себе так крепко, что я чувствовала, как гулко бьется его сердце. Впрочем, стук моего, он тоже просто не может не чувствовать.

- Но все равно решил взять меня в жены? – тихо спросила я, - Вдруг я околдовала тебя?

- Если так, то я рад поддаться чарам.

Его руки скользили по мне, словно рисуя огненные линии. Наши тела тянулись друг-другу в древнем, словно сам мир, взаимном желании. Горячие губы прижались к моей шее, скользнули вниз, к вырезу платья.

- Прикажи мне остановиться, - прошептал он, - Иначе…

- Не останавливайся….

На чистом небе уже зажглись звезды, окружив серп растущей Луны. Восхитительное зрелище, но даже оно задержалось лишь на миг где-то с краю сознания. Его борода щекотала и слегка царапала мою кожу, руки оказались словно сразу повсюду. Окружающая реальность словно исчезла, растворилась так же, как мы друг в друге.

Поленья слабо потрескивают. Костер уже почти затух, но мне все равно тепло, даже жарко. Я лежу на его груди. Из плаща получился полуплед-полупокрывало, надо же, этот еще больше того, в который Стас меня завернул тогда в лесу.

- Доброе утро, лесная мавка, - в синих глазах играют смешинки. Но даже в предрассветном полумраке видно, что Стас едва ли спал хоть немного.

- Ты совсем не спал, да?

- Разве мог я пропустить хоть мгновение нашей первой ночи? - прошептал мужчина, - Я любовался тобой.

Я тянусь к нему и наши губы сливаются в поцелуе. Мы обнимаемся еще крепче, хоть подобное вряд ли возможно, ведь наши тела сплелись, словно цветы в венке.

- Нам пора возвращаться, - шепчу я и он нехотя отстраняется.

- Какая ты красивая, - вновь произносит он, - И ты моя.

- Я всегда буду твоей, - говорю я в ответ.

Словно пара нашкодивших подростков, мы крадемся отчаянно стараясь не хихикать. К счастью, большинство горожан крепко спят наевшись и напившись, от того наше возвращение заметили разве что часовые у ворот. Они в пол голоса отпускают шуточки, наслаждаясь тем, что я краснею, а Стас полушутя грозится расправой.

Платье раскинулось на кровати буквально сияя в лучах, льющихся в окно. Вера, оказывается, сумела сшить его и вышить всего-то за пару недель. Позволив мне лишь несколько минут им полюбоваться, Вера принялась причесывать меня. Искусные руки соорудили на моей голове нежное плетение, похожее на нынешние вечерние прически тем, что оголяло шею и пара прядок оставались распущенными, спадая на лицо. Венок источал дивный сладковатый аромат, а при ближайшем рассмотрении представлял собой ивовые ветви с плетенными в них травами – свежими, не смотря на осень. Я уже завязывала пояс на платье, когда в дверь постучали и на пороге появилась Веда. Светло голубое платье подчеркивало изумрудный цвет глаз и золото волос, шелковистой пелериной рассыпавшихся сейчас по плечам.