Страница 8 из 113
При воспоминании о мерзких животных он поморщился. Когда Йон был в камере, он давал этим тварям подобраться поближе, а затем захватывал и давил цепями, слушая противный предсмертный визг и хруст позвонков. Это было отличное развлечение, но продлилось оно недолго. Лидер несогласных пришел за ним даже слишком рано. Он воззвал к совести и раскаянию. Плохо же этот генерал знает инспекторов канцелярии внутренних дел, или канцелярии Счастья, как еще называют её в народе. Особенно популярно это название было в среде несогласных, правда, у них оно употреблялось исключительно с сарказмом. Впрочем, самих инспекторов это не волновало.
Сейчас Йон находился в светлом просторном помещении приторно-стерильного медицинского блока. По сравнению с лабораториями канцелярии, местное оборудование устарело почти на век и напоминало изображения из учебников истории.
Несмотря на архаичность обстановки, больший интерес для Йона представляла сидящая напротив девушка в застиранном белом халате. Темные, почти черные волосы, выразительные брови и карие глаза в обрамлении густых ресниц. Впервые взглянув на нее, он подумал о том, что, может быть, зря недооценил старого генерала. Должно быть, тот хорошо изучили информацию о нем, раз подсунул ему девицу, полностью соответствующую его вкусу.
Затем Йон присмотрелся к ней более критично. Кожа девушки была бледной, почти прозрачной, хотя это, в общем, логично, ведь, насколько юноша понял, они сейчас прятались где-то в южных пещерах. Вряд ли девица часто бывала на поверхности. Йону же всегда нравились смуглые девушки. Рядом с такими чувствовалось биение самой жизни. А о какой жизни может идти речь, если с тобой полупрозрачное привидение?
— Если ваш генерал надеялся купить меня, то мог бы для начала поинтересоваться моими предпочтениями.
— Что? — девица оторвала взгляд от огромного бумажного фолианта и посмотрела на узника.
— Ты не в моем вкусе, — усмехнулся Йон, обнажая безупречную улыбку.
Брюнетка хищно усмехнулась в ответ и, аккуратно отложив книгу, медленно направилась в его сторону. Приблизившись, она слегка наклонилась и, царапнув его подбородок ногтем, заглянула в глаза.
— Знаешь, милашка, когда ты в меня влюбишься, тебе придется очень постараться, чтобы убедить меня в искренности своих чувств.
Йон не выдержал и рассмеялся, напор девицы ему определенно нравился.
— Недотрога. Отвратительно.
Та придвинулась еще ближе и шепнула прямиком в левое ухо:
— Хуже. Намного хуже, — и с этими словами она больно укусила его за мочку.
Йон зашипел, дернулся, но цепи намертво удерживали его на стуле. Удалось лишь мотнуть головой, но нахальная девица с пренебрежительной ухмылкой отскочила в сторону.
И что это было? Импровизация сумасшедшей? Или вся эта сцена была отрепетирована и поставлена специально для него?
— Оу… — равнодушно потянула она, — у тебя кровь. Но если ты хорошо попросишь, я обработаю рану.
— Мне стоит беспокоиться? Или это тот самый способ, с помощью которого вы размножаетесь? Ну, знаешь, как зомби или оборотни в старых фильмах.
— Точно подмечено, милашка, — брюнетка, снова взяла в руки книгу. — Скоро станешь одним из нас.
Тошнотворно-сладкое обращение неимоверно бесило, но Йон ничем этого не выдал и предпочел продолжить игру:
— В таком случае ты будешь первой, кого я покусаю. Я должен запомнить твое имя.
— Мора.
— Мора? — он облизал губы, смакуя слово. — Звучит, точно один из всадников апокалипсиса. Хотя о чем это я? Несогласные же проповедуют анархию, так что весьма символично.
— Меня так назвали не поэтому, — отмахнулась брюнетка.
Йону было, в общем-то, все равно, но ситуация требовала от него хорошей игры и максимум обаяния.
— Тогда почему же?
Она на мгновение оторвала голову от книги и пристально посмотрела ему в глаза. Йон невольно вздрогнул и отвернулся. Было в этом взгляде что-то неприятное, словно утерянное воспоминание, которое так приятно было забыть. Прошло секунд тридцать, и он уже раздумывал над вопросами для продолжения беседы, как девушка неожиданно ответила.
— Родители хотели назвать меня Корой. Это значит «дева» на древнегреческом. Но служитель в молебне был то ли глух, то ли пьян, и он провел ритуал, назвав меня Морой. Родители решили не менять.
Йон вновь повернулся, пытаясь отыскать на спокойном бледном лице своей стражницы признаки издевки и лжи. Родители? Пьяный служитель? Это было настолько дико и абсурдно, что губы сами собой потянулись в стороны, не в силах сопротивляться охватившему его веселью. Он искренне рассмеялся, мотая головой в попытках сморгнуть невольно выступившие слезы.
— Когда я вернусь обратно, надо будет всем рассказать эту шутку, — наконец ответил он.
— Два замечания, — Мора смешно наморщила нос и щелкнула пальцами. — Первое: это была не шутка. Второе: обратно ты уже не вернешься.
— Это мы еще посмотрим, — подмигнул Йон.
— Милашка, ты не боишься, что я прокушу тебе второе ухо?
— Ох, я на это так надеюсь.
Мора опасно сверкнула глазами и вновь сделала широкий шаг к нему, на этот раз вместе с книгой. Она подняла руку: очевидно, намеревалась дернуть цепь, прикрепленную к его шее.