Страница 61 из 113
Кто-то притащил из столовой печенье и снеки. Йон корил себя, что не догадался позвать друзей, но в глубине души очень хорошо сознавал причину этой досадной оплошности. Он надеялся, что они с Лиссой будут только вдвоем.
— Все еще не могу привыкнуть к одинаковым людям рядом, — мальчик кивнул на близнецов, пытаясь отвлечься от чувства вины перед друзьями.
— На самом деле у нас есть теория, что нашу похожесть хотят как-то использовать, — предположил один из ребят.
— Это точно может пригодиться, — Лисса прожевала кусочек печенья и, облизнувшись, пояснила: — Когда они только узнали друг друга, их еще можно было как-то отличить. Но посмотри на них теперь! Они специально маскируются, и притом я не уверена, отличают ли они себя сами!
Вокруг сразу же разгорелся жаркий спор о том, как можно отличить близнецов, и почему они сами могут запутаться. Причем самыми активными спорщиками были сами близнецы.
— Знаешь, а моей первой мыслью, когда я их увидела, было то, что и у меня где-нибудь может найтись человек с кровным родством, — шепнула Лисса Йону на ухо. – То есть это может быть вообще кто угодно. Просто раньше я об этом не думала.
— Наверное, лучше не знать о таком. Это сразу наложит какие-то обязательства. Или даже заставит тебя сделать неправильный выбор... — мальчик подумал о маме и грустно вздохнул. Было бы лучше никогда не встречаться с ней? По крайней мере, тогда Дора была бы жива...
Вечер прошел довольно весело, и Йон искренне пообещал обязательно прийти еще раз в гости. Омрачали его только упоминания Пагошета и заглянувший на огонек Оливер, все еще не терявший надежду обрести в лице Йона нового защитника для своей команды.
— Мы провели пробы и никого — никого, слышишь?! — не оказалось лучше!.. У тебя талант, парень!
В третьем отряде оказалось немало фанатов этого вида спорта, но под грозным взглядом Лиссы, угадавшей настроение друга, тему раз за разом удавалось менять, хотя и не очень надолго.
Атаки поклонников Пагошета закончились тем, что профессор Велор после одного из уроков попросил Йона задержаться:
— Кадет Йон, почему ко мне подходят студенты других курсов, у которых даже нет занятий со мной?
Мальчик явно не ожидал подобного вопроса. Даже неприязнь к преподавателю отошла на второй план, уступая место удивлению и растерянности.
— Меня увидели рядом во время твоего триумфального выступления и, очевидно, решили, что я имею на тебя особое влияние. Просят о том, чтобы я уговорил тебя вступить в команду.
Йон попытался было возразить, но учитель махнул рукой, показывая, что он еще не закончил.
— Честно говоря, очень странно, что такое внимание уделяется первокурснику. Видимо, ты сам подогреваешь к себе излишний интерес.
— Это неправда! Никаким образом... — Йон не смог сдержаться, но снова был прерван:
— Чушь! Ты просто неуверенный в себе ребенок, который самоутверждается за счет чужого внимания. В противном случае ты не заставлял бы старшекурсников ходить за тобой по пятам!
— Если бы я хотел выделиться, я бы согласился!
— Вряд ли. Ты боишься проиграть, ведь после этого твоя слава сильно поутихнет. А так остается легкий ареол загадочности. Удачливого, особенного, прошедшего сюда даже без испытаний...
— Я не боюсь. И я бы не облажался.
— Разве? Как мне кажется, однажды ты уже, — Велор усмехнулся, явно передразнивая, — облажался.
Йон почувствовал, как кровь ударила в голову. Разве это его вина?! Он стоял напротив инспектора, хватая ртом воздух и пытаясь сказать хоть что-то.
Учитель рассматривал мальчика с интересом, словно наблюдал за каким-то зверьком или опытом. На лице при этом не было ни капли смущения или раскаяния.
— Вы... это ваша... это вы убили Дору!..
— Убил? — Велор слегка нахмурился, словно припоминая. — Дору?..
— Вы ее даже не помните... — ко рту подступила горечь.
— В отличие от тебя я помню истинную подоплеку событий. Знаешь, я кое-что расскажу тебе по секрету. Как сотрудник Канцелярии я не должен такое говорить ни тебе, ни кому бы то ни было еще. Все беды на свете от излишней вседозволенности и свободы выбора. Будь у нас тоталитаризм, то ты бы точно знал, кто виноват и что с этим делать. А так остается только самому нести ответственность за собственные поступки и выбор. Хватит прятаться.
— Я не прячусь! — на автомате выпалил Йон.
— Ох уж этот дух противоречия!.. Святая бюрократия! — инспектор тихо рассмеялся, сжимая указательными пальцами виски. — Хорошо, допустим, ты не прячешься. А что ты делаешь?
— Выигрываю.
— Вот как? И что ты выигрываешь?
— Все! — Йон осознавал, что это звучало по-детски, но иначе он сказать не мог. Он действительно это чувствовал: больше он никогда и ни в чем не проиграет. Не облажается, как тогда.