Страница 51 из 56
И он чувствовал себя живым. Впервые за столько лет. И только рядом с одной-единственной малышкой. Хотя в последнее время ее можно было называть бегемотиком. Близилось время родов, и пузо Розы стало просто громадным. Любимая сильно уставала, спала дольше, хныкала и истерила больше положенного. Впрочем, в этом плане она не очень изменилась.
Протянув руку, Руслан осторожно отбросил с миловидного личика тонкую прядку, и улыбнулся. Несмотря на усталость, потрепанные нервы, он все больше улыбался. По-настоящему, улыбался. Это такое непередаваемое состояние, когда хорошо. Без причины, хорошо. Все радует, от всего веет любовью и заботой. И пусть его дорогая супруга ежедневно терроризирует его, проверяя нервы на прочность, мужчина был за это несказанно благодарен.
И не верилось, что они столько всего пережили. Страстное знакомства, быстрое развитие отношений, неприятную ссору. А сколько всего было потом?
Хворостовский сбился со счета сколько Его Розочка угрожала, бросала все, начинала собирать чемоданы, в попытке уехать к маме. Мужчина не помнил. Он знал одно. За ссорой всегда следовало перемирие. Страстное, дикое. Вместе, чета Хворостовских не единожды подтверждали, что действительно самый горячий секс бывает только после ссоры.
Почему нет?
Врачи не запрещали, скорее даже наоборот, рекомендовали. А понимание того, что после родов какое-то время жену нужно будет беречь и доступа к телу не будет, подначивало страсть Руслана. И вот сейчас, он смотрел на спящую супругу, и пытался отключить в миг вспыхнувшее желание.
Нельзя ведь быть таким озабоченным! Или можно?
Кто подскажет, как жить правильно? Где прописаны все эти законы?
Их нет. Каждый день, каждый час, когда ты берешь на себя ответственность еще за чью-то жизнь, кроме своей, учишься заново жить. Любить, оберегать.
И вспомнилась свадьба.
Его красавица жена, и то, как они устав, послали всех. И несколько дней лишь то и делали, что наслаждались друг другом.
Имели на то право. Заслужили.
- Руся, - услышал он тихий шепот супруги, и перевел взгляд на ее губы. – Я ананас хочу.
- А я тебя. – хмыкнул в ответ мужчина, высвобождаясь из цепких объятий. Если его бегемотик захотел чего-то, уж лучше сразу идти на промысел. Дальше, может быть только хуже.
- Да? – сквозь сон, переспросила девушка, схватив его ладошку. Потянув мужа обратно в постель, хихикнула. – Ну тогда ладно. Ананас утром съем. Целуй меня, любимый.
А он что? Его дважды просить не нужно.
В следующий миг, растеряв оставшиеся связные мысли, Роза вынуждена была сдавлено выдохнуть. Мягко и нежно супруг стянул с нее футболку. Ее, не так давно, девушка откопала в недрах шкафа. И теперь каждую ночь засыпала лишь тогда, когда натягивала на себя растянутое нечто.
- Ты знаешь, как я тебя люблю? – шепчут губы Руслана, пока тело супруги начинало медленно откликаться на его ласки. Ладони томно пробрались под одежду, поглаживая животик. Затем, он заскользил к ложбинке между ее налившейся грудью. Дождавшись томного полу стона, ласково прикусил оголившееся плечо Розы.
- Не слышу тебя, - снова проговорил, и тут же стянул футболку с тела любимой.
-Да, мой хороший, - выдохнула она, как только губы мужчины сомкнулись на призывно торчащих сосках. Легкий прикус, и вибрация сотрясла девичье тело.
Руки Хворостовского, тем временем, спустились ниже. Бережно поглаживая лоно супруги, ухмыльнулся. Оно уже сочилось влагой, и пульсировала. Понимание этого взбудоражило любовников. Оба довольно застонали.
Их дуэт был неподражаемый. Пока Хворостовский подводил любимую к первому оргазму, она извивалась, точно змея на сковородке. Руки ее метались от мощных плеч мужа к его груди, затем снова к шее, и снова к спине. Короткие ногти царапали кожу, демонстрируя всю степень ее нетерпения. Стоны становятся более гортанным, более жадными. Мужчина ускорился. Его пальцы вырисовывали поистине невероятные узоры в теле его малышки. И он упивался ее страстью, ее нежностью. И тем, как она прекрасна в момент своей разрядки.
Он словил ее довольный стон губами, и содрогнулся от ответного прилива желания. Тело неистово требовало поскорее войти в лоно любимой, ускориться и получит свою порцию удовольствия, а мозг кричал о необходимых мерах безопасности.
Бред, что мужчины в возбужденном состоянии ни о чем другом, кроме как о разрядке думать не могут. Бред! Любой, уважающий себя мужик, в первую очередь думает об удовольствии его женщины. Никогда специально нормальный мужик не сделает больно своей супруге, своей любимой. Особенно, если она носит в своем чреве его ребенка.
Его малыша!
Его сына!
-Скорее, - шепчут припухшие девичьи губы, и ее рука спускается ниже. Сомкнувшись на уже твердом стволе, довольно стонет. Глаза ее закрыты, а вот на губах расползлась довольная улыбка. Растирая небольшое количество проступившей влаги, она начинает ускоряться.