Страница 47 из 56
Услышала тихий вопрос, и от испуга снова прикусила губы. Ну куда это годиться? Жила себе, спала и кушала. Никого не трогала. А тут – бац! И новый стресс. Не готова она столкнуться лицом к лицу с мужчиной, о котором нехотя, но думала все это время.
Дрожь неизвестности становилась сильнее, а в голове, вдруг потяжелевшей, ни одной мысли. Удивительно даже. Как после Новогодней ночи на улицах любимой Одессы. Все пустынно. Еще мгновение, и накатил абсолютно реальный шквал всего – чувств, переживаний, страхов, дремавших комплексов. Было страшно.
- А если за спиной нет никого? – с трудом разлепив уста, и по-прежнему разглядывая приближавшийся к берегам шторм, проговорила Роза. – Если обернусь, а там – пустота? Что тогда?
- Я когда-то уже говорил тебе, любимая, - мужские руки, горячие и сильные, обхватили ее талию. – Верь мне. Только и всего. Помнишь?
Ее аккуратно притянули к теплому, мужскому телу. Сквозь плотный материал пальто она отчетливо чувствовала стоявшего рядом Руслана.
Как же она скучала? Как хотела сейчас же обернутся, и поцеловать упрямые, наверняка сомкнуты губы любимого. Он знал, кто она еще до встречи? Ну и ладно!
Ветер подхватил длинную прядь выбившихся волос, и несколько раз подбросил ее в воздухе. Затем, та опустилась и пощекотала скулу. От этого глаза девушки прослезились. Быть может и от того, что творилось у нее в душе.
-Помню, вот и верила, - грустно выдохнула, игнорируя новый приступ дрожи.
- Разве я обманул тебя?
- Извечная житейская проблема – философски размышляла, - Мужчины обманывают женщин, а женщины и обманываться рады.
Не самое удачное время для выпендрежа, но молчать не хотелось.
- Просто не договаривал всей правды.
- От этого не легче.
- Знаю, - ладони попытались бережно надавить, заставляя Розу обернуться в руках. Мгновение сомнений, и она поддается. Отворачивается от моря. И распахивает глаза.
Распахнутый ворот тонкой курточки продемонстрировал отсутствие шарфа, а наличие лишь такого же тонкого серого свитера так и вовсе огорчило. Затем, последовал плотно сжатый подбородок с проступившей щетиной. Тонкие, почти неразличимые щетинки заставили ее залюбоваться Хворостовским. А следом, в уголке любимых губ, она заметила свежую ранку с чуть засохшей кровью.
“Подрался!” – решила про себя одесситка.
Прямой нос, родные глаза, с застывшим страхом где-то там, в глубине. Отросшие волосы Руслана заигрывали с порывами холодного ветра, и так нестерпимо сильно захотелось прикоснуться к ним. Пригладить. Затем, пробежаться подушечками пальцев по напряженному лицу, так, как она делала раньше. Больше месяца назад, после каких-то тяжелых переговоров. Хотелось, сжать мужчину в своих объятиях, вдохнуть родной и такой полюбившийся аромат моря и пряностей, и поцеловать упрямые, молчаливые уста. Снять его напряжения, и расслабиться самой. Забыть и отпустить все мысли, которыми накрутила себя за последнее время.
Очень много в голове возникло хочу! Таких простых и таких понятных, даже кончики ледяных пальцев начали подрагивать от сдерживаемых эмоций и желаний.
-Прости, - глядя прямо в глаза Розе, прошептал гость. Застыл. Замер. Такой большой и сильный, и просил прощения. Точно нашкодивший ребенок. И от этого глаза снова заволокла пелена слез. Эти наглые, непрошенные капли, не спросив ее позволения, покатились вниз.
Завидев их, мужчина и вовсе побледнел. Лицо стало более угрюмым и серым, как нависшее над ними небо.
-Пожалуйста, прости меня, - обхватив ее лицо своими большими, теплыми руками, он губами нежно собрал влагу с девичьего лица. – Я так тебя люблю. Больше жизни. Я виноват! Недоговаривал, многое скрывал. Да, был мудаком…Но с той самой первой ночи, ты стала моим наваждением. Моей любовью. Моей девочкой. И твоя туфелька, такая яркая, такая грациозная, как и ты, милая. Она не отпускала меня! – голос сорвался, - Не могу! Не хочу быть без тебя! – шептали мужские губы, а в глазах пылала страсть невероятной силы. – Прикажи мне, и что угодно сделаю. Хочешь ударь. Хочешь, я ради тебя…Только прости, и вернись ко мне.
Из-за спины он достал ту самую пару туфель, которую Роза оставила в Киеве, и уже не надеялась увидеть.
За пояс он ее что ли затолкал? – мелькнула веселая догадка, и губы Розы растянулись в намеке на улыбку.
Туфелька была символом всего того, что было важно и значимо для нее тогда. Затем - исчезло, испарилось. Раз и навсегда. И лишь остатки, обрывки того полусна остались там, в Киеве.
Хотя нет, вот они.
В реальной жизни.
Как и мужчина, что так нежно обнимал ее.
Сладко целовал.
- И ты меня, глупую, прости. Если бы я не сбежала, мы бы не потеряли столько времени. – в глазах стоявшего напротив Хворостовского, загорелся огонек слабой надежды, который стремительно превращался в уже нескрываемую радость. – И не нужно мне ничего, правда? Только будь рядом. Обнимай сильнее. И если вдруг, когда-нибудь потом, попробую взбрыкнуть, учудить нечто подобное, или характер попытаюсь показать…