Сети

Вцепившись тонкими пальцами в равнодушный металл неудобного сетчатого сидения - одного в бесконечном ряду установленных в больничном коридоре кресел - Лера смотрела в одну точку перед собой, гадая, надолго ли её хватит. Стоило им попасть в больницу, где даже стены были выкрашены в навевающий уныние и ужас серовато-грязный жёлтый цвет, оказалось, что в парке с арестом того, кто смог перевернуть дважды её жизнь, ничего не закончилось. Игорю понадобилась операция, и хоть врач заверил её, что ничего страшного эта процедура из себя не представляет, Лера смогла сделать полноценный вдох только когда Макарова перевели из реанимации в палату интенсивной терапии, куда ей разрешили зайти минут на двадцать. А она не могла. Боялась увидеть Игоря и понять, что её обманули, и что жизнь его в эти самые минуты висит на волоске. Боялась снова потерять, зная, что если это случится, она уже не сможет оправиться. Не будет того, кто окажется рядом, проведя черту между прошлой и настоящей жизнью. Потому что этой самой настоящей жизни тоже не будет. Только не без него…

- Не помешаю? - тихо спросил Смельчаков, незаметно для Леры материализовавшийся рядом. И тут же, без её разрешения, устроился на соседнем кресле. В руках он держал какую-то папку, и Лера, увидев фотографию на обложке, поморщилась и поспешно отвела глаза. 

- Нет. Игоря уже в палату перевели.

- Знаю. С врачом говорил. Ты как?

- Я нормально.

- Почему к нему не идёшь? Не пускают? Я могу поговорить.

- Пускают. С духом собираюсь.

- С Игорем всё будет хорошо. 

- Знаю.

- А с тобой?

- А что со мной? 

- С тобой всё будет хорошо?

Лера передёрнула плечами, но отвечать не стала. Она не знала ответа на этот вопрос. А лгать ни Смельчакову, ни себе, не хотелось.

- Послушаешь, что скажу? 

- Давайте. 

- Хорошо. Я думаю, ты должна всё знать, чтобы поставить точку в том, что с тобой случилось.

- Думаете, её можно поставить?

- Надеюсь. - Кашлянув, полковник выудил из кармана очки и, нацепив их на нос, открыл злополучную папку и принялся читать. Даже не читать - докладывать чётким сухим безэмоциональным голосом. - Сергеев Роман Геннадиевич. Год рождения 1972. В 2005 году был осуждён за убийство. Получил срок, который отбывал в колонии-поселении города Электросталь. Через семь лет был освобождён досрочно.

- Какие у нас отличные наказания за убийства предусмотрены! Просто курорт!

- Тут я с тобой согласен. Дальше продолжать?

- Валяйте, как сказал бы Игорь. 

- Ладно. - Смельчаков отложил папку на кресло рядом и повернулся к Лере, которая почувствовала на себе его взгляд-рентген. Если полковник считал, что пара слов о том, как убийцу её мамы осудили, приведут Леру в чувство, он ошибался. - Когда ты стала свидетелем убийства того депутата, на нашего Сергеева вышел некто Миронов, один из тех, кто был заинтересован в том, чтобы тебя убрать.

- Я его не знаю. И зачем вышел?

- Сергеев отлично разбирался во всём, что касается компьютеров, телефонов и прочего. На зоне он завёл знакомства и снискал уважение. Поэтому Миронов и обратился к нему. О тебе они знали, за тобой следили. Выяснить, кто ты - не составило труда. Ты вовремя оказалась под нашей защитой.

- Неужели сейчас это сделать так просто? Я имею в виду вызнать о человеке всё?

- У тебя никогда не взламывали почту? А страничку в социальных сетях? Может, у твоих знакомых?

- Взламывали. И не раз. 

- Вот и ответ на твой вопрос. Сейчас это сделать просто. 

- И что дальше?

- Когда Сергеев узнал в тебе ту девочку, мать которой убил восемь лет назад, я думаю, у него в некотором роде «поехала крыша». Он отошёл в сторону, так что связать его с Мироновым и его людьми мы не могли. Выждал и вышел уже на тебя через Игоря. Для него общение с тобой превратилось в игру. Такое в своей практике я встречаю не впервые. Пару лет назад Иван чуть не пострадал, когда…

- Валентин Николаевич, пожалуйста, давайте не будем! И так тошно от этого всего, хоть на стенку лезь.

- Прости. Ты меня останавливай, правильно. Я этих историй могу рассказать сотни.

- Знаю. Ваня меня ими уже попотчевал. - Лера слабо улыбнулась. - А моя… мама…

- Да?

- Она была случайной жертвой? 

- Пока не знаю и точно сказать не могу. Мало изучал материалы дела. Но совершенно точно знаю, что следы преступления тянутся только к твоей матери. Хотя, допускаю, что просто тогда могли не связать каких-нибудь глухарей с личностью Сергеева.

- Если бы его не посадили тогда, как вы думаете, он бы выслеживал меня?

- Думаю, это вполне вероятно. Ты об этом с Иваном поговори, он у нас криминалист-отличник. Бывают случаи…

- Валентин Николаевич! - Лера застонала и закрыла лицо ладонями. Ей было одновременно смешно и хотелось кричать. Ну, сколько можно об этом? Она вон сама - ходячий случай. - Извините, но я не хочу говорить с Иваном. По крайней мере, об этом. И не хочу знать о примерах в криминалистике. - Отняв руки от лица, она с мольбой посмотрела на Смельчакова. Он был прав, говоря, что ей нужно обо всём узнать. То, что рассказал полковник, и само его присутствие дали Лере то, в чём она отчаянно нуждалась - спокойствие. 

- Да, прости. Я не подумал просто.

- Скажите, а как… ранили Игоря?

- Он не смог оставаться в стороне. Помчался к тебе, как только Сергеев вытащил нож. Ну и бросился на него, тот и пары шагов за тобой сделать не успел.

- Почему остальные бездействовали?

- Это моя вина. Я растерялся. Впервые за время работы растерялся и вовремя не не среагировал. Наверное, на пенсию пора. 

Смельчаков невесело усмехнулся, и пожал плечами, будто сомневался в правильности решения.