Страница 36 из 64
- Конечно. Ты в порядке?
- Голова кружится, мне нужно на воздух.
- Тогда пойдём на балкон.
- Ты скажешь Игорю, чтобы пришёл ко мне?
- Конечно. Идём. Тут рядом комната с балконом. Там не так шумно.
- То, что нужно.
Она делает шаг, но запинается о собственные туфли, и её тут же подхватывает на руки кто-то. Может, Марк, а может, вернувшийся Макаров. Калейдоскоп ярких картинок мелькает перед глазами, стоит только их закрыть, потому что веки вдруг становятся чересчур тяжёлыми. Лера доверчиво кладет голову на плечо того, кто уносит её из гостиной, но сил на то, чтобы встревожиться, у неё нет. Даже незнакомый аромат парфюма кажется чем-то, на что не стоит обращать внимания. Всё потом. Завтра.
Её укладывают на диван, наваливаются сверху. Лера пытается оттолкнуть с себя эту невыносимо давящую тяжесть чужого тела. Пытается отвернуться, но ей на лицо начинает давить что-то тяжёлое. Кто-то раздвигает губами её губы, пропихивает в рот язык. А у неё совершенно нет сил с этим бороться. Она мычит что-то нечленораздельное, уворачивается и проваливается в забытьё. Кажется, кто-то водит ладонями по её телу, и ей очень хочется верить, что это Игорь…
Лера просыпается с тяжёлой головой и не сразу понимает, где находится. Голова всё ещё кружится, кажется, что она проспала минимум сутки, при этом нет никакого ощущения, что выспалась. Глаза слезятся, хотя в комнате, где она очнулась, царит полумрак. Рядом кто-то всхрапывает, и в голову Леры стрелой влетает воспоминание о том, чем завершился вчерашний вечер. Или не вчерашний? Может же случиться так, что вечеринка всё ещё продолжается, а она просто заснула на полчаса?
В квартире тихо, будто он вымер, и это - дополнительный факт в копилку уверенности, что она проспала всю ночь и большую часть утра.
Лера приподнимает голову, морщась от тупой боли, угнездившейся в висках и затылке. На ней платье, приспущенное до талии, бюстгальтер отсутствует.
- Боже… - выдыхает она, запоздало прикрывая обнажённую грудь. Несмотря на то, что в комнате они со всхрапывающим рядом незнакомцем - одни, краска бросается ей в лицо. Она поспешно садится, натягивает платье, чтобы хоть как-то прикрыть наготу. Рядом лежит… Нет, это совсем не Игорь, и от этого понимания внутри Леры рождается ужасное предчувствие. Она осторожно, чтобы не разбудить Марка - а рядом с ней оказывается именно он - продвигается к краю дивана, паникуя от того, где оказалась. В затуманенной голове - миллион мыслей. Они смешиваются в сплошной калейдоскоп, в котором невозможно разобрать хоть что-то.
Повсюду хаос. Валяются пустые бутылки, одежда… Лера старательно вспоминает, где у Аллы гостиная или кухня - хоть какое-то место, где она может найти Игоря. О том, что могло случиться ночью, старается не думать. Находит бутылку воды, делает пару жадных глотков, чувствуя, как постепенно становится легче. На диванах и креслах спят парни и девушки, некоторые - полностью голые. Лера просто проходит мимо, потому что если поддастся желанию развернуться и сбежать - уже вряд ли вернётся сюда.
Она пересекает гостиную, замирает перед одной из дверей, будто знает, что за ней её ждёт то, что перевернёт мир Леры с ног на голову. Если это уже не случилось, вчера, когда она оказалась на этой чёртовой вечеринке.
И всё же она решается, толкает чуть приоткрытую дверь и делает глубокий вдох с каким-то жалобным всхлипом. На широкой кровати лежит Макаров. На животе. Полностью голый. Рядом - Алла, которая закинула на него руку и ногу, будто давая понять, кто имеет на Игоря право.
Сердце останавливается на каких-то несколько бесконечных секунд, а потом начинает грохотать в ушах с таким звуком, будто кто-то методично вколачивает сваи прямо в мозг Леры. Она ещё стоит несколько секунд, глядя на Макарова с Аллой, но после, вместо того, чтобы развернуться и убежать, осторожно, будто боясь разбудить любовников, прикрывает дверь и отходит от неё.
Так же тихо, на цыпочках, пересекает гостиную, чтобы выйти в прихожую, одеться, стараясь не шуметь, и уйти из этого ужасного дома.
Вопреки советам психолога, к которому Лера успела сходить несколько раз сразу после гибели матери, она уговорила отца вернуться в Москву. Убедила его в том, что её обычная жизнь, в которую советовал погрузиться врач, совершенно не помогает. Ей даже удалось заверить его в этом вполне спокойным тоном. И он согласился, потому что слишком хотел вернуться туда, где была похоронена его жена, а Лера была слишком убедительна в том, что хочет покинуть город, в котором были похоронены её первые взрослые чувства.
С Макаровым после той ночи они виделись только раз. И их диалог, который таковым и назвать-то было нельзя, состоял всего из одной фразы Игоря: «Я всё видел собственными глазами».
Доказывать, что ему было нечего видеть, Лера не стала. А та картина, когда он лежал в объятиях Аллы, не позволяла ей предпринять ни единой попытки наладить с ним разговор.