Приморский бульвар.

Всю ночь шёл дождь и портил настроение. "Да уж, - ворчливо думал я, - а я собирался с утра начать здоровый образ жизни пробежкой на пляже". Закрыл глаза. Может, приснится, что я стройный, и солнышко греет.

Открыв глаза, я обнаружил, что сбылась ровно половина моих мечтаний. Солнышко грело. Но стройным я не стал. Ну что же, 50% тоже неплохо. Навстречу солнышку вышел на балкон, наступив босыми ногами в лужу, привет от дождика, как говорится. Парк внизу и пляж за ним, отделённый от парка железной дорогой, купались в утреннем солнышке. Так я и стоял бы, наверное, почёсывая пузо, если б меня не одёрнул скрипучий голос Арсена снизу:

- Камский, хватит пузо греть, спускайся!

- Аха, ща прыгну, - улыбаясь, ответил я,- а ты чё, уже с пробежки?

- Да я с пяти утра на пляже, - ответил он.

- Да в пять же дождь был.

- Да разве это дождь, так, капало, - ехидно улыбаясь, ответил Арсен, - а ты лентяй, живёшь, считай, на пляже и пузо греешь. Пошли, я второй круг с тобой сделаю.

- Ладно, иду, - сказал я и подумал: "Надо ж когда-нибудь начать" и, натянув шорты и майку, пошлёпал по ступеням пыльного подъезда вниз.

У подъезда уже поджидал ехидный и болтливый Арсен. Поздоровавшись, практически сразу он готов был сорваться на пробежку.

- Да тормози ты. Дай да мне проснуться. Дай мне живым до пляжа дойти.

И пошли с ним, не спеша, вниз. Вокруг уже начинали разворачивать свои товары торговцы всяким игрушками и мороженым. Чуть в сторонке играл нехитрую мелодию игровой аппарат,  ну этот, где бросаешь монетку и пытаешься достать игрушку. Ах, вот откуда это: па-пара-па, парараррам, парарарам парарам. А я думал, мне это снится. Уже начинало вовсю жарить солнышко, и мы спускались на пляж практически одни. Поток ранних пташек, что с утра оккупировали пляж, шёл на выход.

- Жарааа, - зевая, проворчал я.

- Ничё, тебе полезно, - посмеялся Арсен, - жир растопишь. Вот я, смотри, как похудел.

Пляж был полон. Волн почти не было, а ещё влажный песочек после дождичка был удобен для пробежки. Да-да. Я побежал. Представляю, как я смешно смотрелся со стороны. Но я смотрел ровно вперёд и старался не отставать от Арсена, который бежал, перемежая бег шуточками про толстую свинью  и бегемота. Уфф. Добежал всё-таки до конца пляжа. Хорошо хоть не такой он  длинный. Пот льётся отовсюду. Наверное, и пар идёт.

- Ну, это сначала всегда так тяжело, - улыбаясь, сказал Арсен, - потом втянешься. Главное не бросай. Смотри, какие девушки бегают.

Прямо в нашу сторону бежали две стройные девушки.

- Вот мы можем на них смотреть сколько угодно, а они на нас не посмотрят. А всё из-за кого? Из-за тебя бегемот, - продолжил в своём стиле Арсен, - вставай, побежали обратно.

Мне было легче сдохнуть, чем встать, но, сделав усилие, я поднялся и побежал, еле передвигая ватные ноги. Добежав до лодки спасателей, что лежала на пляже, я свалился у неё, положив голову на бок лодки и на все призывы Арсена встать, ответил, что ему легче меня тут закопать.

- Эх, Камский. Лентяй, - произнёс он и прилёг рядом.

Две девушки, недавно встретившиеся нам, уже бежали обратно. Просто пропорхали. Я закрыл глаза и мысленно побежал за ними. Арсен толкнув меня в бок, прошептал:

- Смотри, вот ещё красивее.

Чуть впереди расстилала покрывало на песке толстенная девушка.

- Это как раз для тебя. Иди. Познакомься, - не унимался Арсен.

В ответ я натянул ему его кепку за козырёк на глаза и, отвернувшись, закрыл глаза вновь.

Даже если и захотел бы я познакомиться, сил у меня не было. Пот лился отовсюду, сердце бухало, стуча в ушах, ноги были тяжеленным и не двигались. А тут мягкий песочек, прохладный пока утренний ветерочек. Да и вообще, бабы - это зло.

- Ты сходи, пообщайся, потом расскажешь что и как. Да и одна она, третий лишний, братан. Иди к этой Курзеханум.

Надвинул я кепку на глаза и уснул. Снился мне сладкий и вкусный сон, будто сосед, худой и длинный Русик, работающий шашлычником, взгрел по случаю пару шампуров. Я аж ощущал приятный запах. Открыв глаза и приподняв кепку, глянул в сторону, где лежала толстушка. Она была одна, Арсена не было. "Вот олень, куда смылся? - вскочил я и стал искать его. Ах, вот он, бежит, но не один, с девушкой, заодно и болтает". Когда он поравнялся со мной, я крикнул:

- Где тебя носит? Тебя жена ищет!

Он аж споткнулся. Девушка, хмыкнув, побежала дальше. А Арсен с криком «Ах ты, жиртрест!» повалил меня на песок и, хохоча, прокричал:

- Завидуешь, носорог!

- Поборолись, хватит, вон уже жара. Пошли в парк, мне снилось, что Русик шашлык на халяву взгрел. Может сон вещий.

- Тебе лишь бы пожрать, - ухмыльнулся Арсен

Помыв ноги от песка у выхода, двинулись в парк. Эх, почему нет у нас тут вечного лета? Так и провёл бы всю жизнь в парке да на пляже. Наверх в город и выходить не стал бы. Наверху, сразу за аркой, вход в которую охранял товарищ Ленин, уже дымила шашлычная. Столики были пусты. Вечером народу тут будет, не пройти. Русик сидел на пне и дымил сигаретой.

- Ай саул, пацаны что зашли, - обрадовался он, - как жизнь?

- Что-то давно не видно вас. Вечером забегайте, хозяина сегодня нету, с меня взгревчик, - хитро улыбнулся он, - придёте?

- Русик, ты видел человека, который б не пришёл на шашлыки, - широко улыбаясь, буквально пропел Арсен.

- Может те, Русик, помочь чем, раз уж такое дело. Раз ты от души, то, и мы от души.

- Ну, пацаны, вы встряли, - засмеялся Русик, размахивая сигаретой, с которой сыпался пепел, - мне угли надо, тут в Теремке у шашлычников целый склад. Сгоняйте за мешком. Я им пока звонок кину, скажу, что бы дали.

Идти было недалеко, и мы весело пошлёпали за мешком. Всю дорогу Арсен мучал меня вопросами о том, что ещё мне снилось, а может, приснились девочки и шампанское. Мешок был большой, но лёгкий, древесный уголь много не весит, и притащили мы его быстро. Улыбающийся Русик, словно почувствовав тему мечтаний Арсена и подмигивая, произнёс:

- С девочками придёте, если, то только с тремя, с двумя не пущу.

Хорошо хоть шампанское не упомянул. Но, судя по хитрой роже Арсена, я понял, что он этот вопрос решит.

Было десять часов утра, впереди был весь день, и, тем не менее, времени оставалось очень мало. Город-то у нас хоть и приморский, но, тем не менее, он какой-то не курортный. Все куда-то спешат. Арсен ворчал:

- Вот не дал ты мне познакомиться нормально с девушкой, а она думает, наверное, что я действительно женат. А я же холостой же.

Честно говоря, и у меня появилось желание, познакомиться с прелестной красоткой. Хотя, конечно, желание к шашлыкам было сильнее, но сегодня девушки шли в нагрузку к шашлыкам. Помню, когда я был маленький, в нагрузку к трём банкам дефицитной сгущёнки продавали неходовую кильку. В принципе я согласен и на не самую красивую, ну чего мне толстому выкобениваться, с похожими габаритами подойдёт. Но, вернувшись на пляж, мы Курзеханум уже не застали, да и весь пляж уже был полупустой, жара всё-таки.

- Слышь, - вспыхнул идеей Арсен, - у тебя же тачка есть, давай поедем и поищем.

- Да ну нафиг, нет у меня желания ехать. Я во сне на машине не ездил. Да и пешком полезнее.

- Не умеешь ты жить, Камский, - ворчал Арсен, - жаль, я продал свою. Девочки, знаешь, как иномарки любят. И на пузо твоё смотреть не будут, они будут думать, что это кошелёк. Проедемся по 26 туда и обратно. Там они спецом, познакомиться, гуляют. Отвечаю за слова.

Так, болтая, мы перешли по мосту через железнодорожные пути и поднимались вверх по Театральной. Впереди был маленький магазинчик. Я захаживал туда пару раз, там работали симпатичные девушки. Не успели мы поравняться с дверью, как из магазина выскочила высокая, стройная, смуглая девушка и повисла у меня на шее. Поцеловала в щёку и забежала обратно в магазин. Я ничего не поняв, стоял как вкопанный, если бы на меня упал с крыши театра кирпич, и то бы я быстрее в себя пришёл от этого представления. Арсен же среагировал быстро. Он забежал вслед за девушкой в магазин с криками:

- А меня, а меня?!

Следом, после некоторой паузы, зашёл и я. Арсен требовал, что бы вторая девушка, маленькая, тёмненькая и на лицо дерзкая поцеловала и его. И закономерно был послан на фиг.

- Тихо, тихо. Ну, раз уж так случилось, что посреди бело дня на меня напала девушка, то, может быть, всё-таки познакомимся? Меня Камиль зовут. Этого наглеца Арсен. А вас как?

- Меня Ума, - улыбнувшись, произнесла нападавшая, - а её, - кивнула она в сторону подруги, - Зарина. Мы просто в игру играли, и я проиграла, что я обниму и поцелую первого встречного. И тут вы идёте.

- А меня нельзя было поцеловать, - сокрушался Арсен, - я же красивее же.

- Сразу видно, что ты бабник, - съязвила Зарина, - вот поэтому тебе и не повезло.

Видимо, для меня это событие было всё-таки каким-то шоком, разогревшим мой заплывший жиром разум, и я, улыбнувшись, произнёс:

- Ну, раз уж так случилось, я приглашаю нас всех в парк на шашлыки.

- Неет, мы не можем, -  почти одновременно ответили они.

- Я ж в магазине, -  улыбаясь, сказала Ума, - а Зарина вообще за углом в садике работает, и сюда на минутку забежала.

- Так вас в магазине две девушки всегда было же? - Удивился я.

- Есть, - сказала Ума, - она просто отошла. Скоро придёт.

- А давайте, мы вас всех троих приглашаем вечером, - ожил Арсен, - ну, как только магазин закроете.

И начал, весело болтая, уговаривать, как всегда, в своём стиле. Я же просто, улыбнувшись, присел на подоконник и поглядывал то на Уму, то на тонущую в зное улицу.

Тихо скрипнула дверь и в магазин бочком, как бы стесняясь, зашёл Сёма, местный, весёлый алкоголик-полубомж. Улыбаясь своими прокуренными усами, он весело пробалагурил:

- Не желаю мешать вашей романтичной идиллии, но я вот чуток деньжат под мостом заработал, - и, промедлив, гордо произнёс, - пивка бы.

 - Как раз нам  мелочь нужна была, - обрадовалась Ума.

И в ответ на россыпь мелочи выставила две холодные бутылки.

- Эхх, молодые. Как я вам завидую. Себя вспоминаю, - продолжал Сема, распихивая одновременно бутылки во внутренние карманы пиджака, - я ж тут за углом всю жизнь живу. А знаете, как она раньше называлась? Нет? Миллионная. Так-то вот. Вот я и родился на Миллионной и всю жизнь тут. Миллионы, правда, не нашёл. Но всё равно счастлив. Что может быть лучше жизни у берега моря? Если не слышно прибой, то поездов перестук взамен.

Договорить ему не дала Наида, вторая продавщица, вернувшаяся откуда-то.

- Давайте, идите, - заворчала она. - а то, как увидит кто, что тут толпа с Сёмой стоит, не зайдёт никто.

И мы, взяв тоже по пивку, пошли с Сёмой вниз по улице, слушая его рассказы и байки. Так и дошли до его дома. Старый дореволюционный дом со скрипучей деревянной лестницей.

- Ребятки, - подмигивая, сказал Сёма на прощанье, - удачи вам. Могу сказать, что ты, толстый, понравился той высокой. Уж я то давно живу, чувствую такие вещи.

И, повернувшись, заскрипел ступенями лестницы. Жил он на втором этаже.

- Вечно толстым везёт, - заворчал Арсен, - понравился он.

- Не ворчи, - ответил я, - ты мне настроение уже не испортишь. Пошли лучше ко мне, чайку попьём.

- Не, давай лучше ко мне, заодно и пообедаем. У меня дома мамка чёнить да приготовит. Да и оденусь покрасивее. Мне что, вечером их приглашать в шортах идти что ль?

- Уговорил, - лениво зевнул я.

Арсен жил на пару улиц выше. В старинном доме, где ещё автошкола. Я любил бывать у него. У него дома была старая кафельная печка. Кафель был бело-голубой. В наше время в печку просто вставили форсунку и топили газом. Но я всегда представлял, что её топят дровами, за окном льёт дождь. Когда буду строить себе дом, обязательно построю себе такую. Я буду растапливать камин, а на кухне будет готовить мне чёнить вкусненького Ума. Странно, как она быстро прописалась в моей давешней мечте. Вот бабы хитрые всё-таки. Моргнуть не успел, а она уже хозяйка в моём, давно намечтанном доме.

- Алё, гараж, - вывел меня из мечтаний Арсен, - идём, суп ждёт нас. Только ты много не ешь. А то вдруг шашлыки обломаются.

- Ты смотри, не влюбись, - не унимался он, -  ну, обняла. Да ты просто в шоке. Видать, тебя никто не обнимал.

- Когда я ем, я глух и нем, - перебил я его, стукнув предварительно его по лбу деревянной ложкой.

Полпятого, жара начинала спадать. Мы лениво поднимаемся по Горького, сначала думали зайти в цветочную стекляшку, что на углу Маркова и Горького. Но потом Арсен, всё знающий в делах охмурения девушек, сказал, что на Малыгина у Динамо цветы лучше. А в стекляшке у Надьки в основном в горшочках.

- Туда на старости лет тебя жена таскать будет, - ухмылялся Арсен, - горшки с цветами да землю, чтобы домой таскал.

- А ты откуда тогда продавщицу знаешь? - Искренне удивился я.

- Ваяя, лопух, - гоготнул Арсен и не ответил.

И пошли мы мимо нашей первой школы наверх. Купив на цветочном базарчике три розы, не спеша, скорее лениво, ну как бывает вечером после дневной жары, двинулись вниз по Дахадаева. Внизу за домами до горизонта синело море, синь которого клубилась от жара, что поднимался от асфальта. У переговорного, Арсен вдруг встретил черноволосую черноглазую девушку. Они обрадовались. Болтали минут десять. А я любовался этим местом. Мне всегда нравились оградки и столбы у переговорного. Когда она, наконец, попрощавшись, забежала в переговорный, я спросил:

- А это кто?

- Ах, это… - мечтательно закатил глаза Арсен, - Марина, подруга моя. Идёт звонить кому-то по межгороду. Хорошая девушка.

И вот, наконец, гастрономчик. Заглянув, как шпион, краем глаза, Арсен радостно прошептал:

- Все трое на месте. На, бери, - пихнул он мне одну розу и этаким франтом, распахнув дверь, зашел, держа по розе в руке.

Я скромно зашёл следом и, прикрыв дверь, дабы жара не заползала внутрь. Вместе с девушками слушал целое представление, что устроил Арсен. Что он там говорил, я даже не слышал, словно река шумела. Я улыбался, как дурачок, и смотрел на Уму, что, едва сдерживая смех, смотрела то на него, то на меня. Впрочем, не исключаю, что смотрела она на розу, так как её подруги давно были одарены, а она нет. Из оцепенения меня вывел тот же Арсен:

- Камский, ты хочешь обидеть девушку? Ты решил оставить этот великолепный цветок себе?

И я, неловко подойдя к Уме, произнёс:

- Ты мне нравишься, честно.

- Ну, какой же ты Камский, - сокрушаясь, проворчал Арсен, - утром девушка тебе на шею бросилась, а ты вечером не можешь на колено встать, даря цветок.

Все заржали, а я покраснел.

- Да, Арсен, оставь ты его, видишь, парень влюбился, - прервала экзекуцию Наида, - они сами разберутся. Ты нам скажи, нам с магазином что делать? Мы ж допоздна работаем.

Но на этот случай у нас уже имелся план. Арсен ещё дома взял у мамы список того, что необходимо было купить. Чем немало её удивил, кстати. Теперь, вытащив список, он диктовал всё это Наиде. Чего-то не было, но в основном всё по списку было. Кое-чего так же купил я.

- Вот, - с довольным видом произнёс Арсен, - мы вам торговлю сделали. Сейчас мы отнесём покупки, а вы закрывайте магазин и встретимся у театра.

Никто  и не спорил. Как же всё быстро может измениться. Казалось бы, только сегодня ночью был дождь, и я лениво стоял на балконе, почёсывая пузо. А уже вечером мы идём к Русику, дабы обрадовать его новостью. Длинный, как шлагбаум, Русик грустно сидел у мангала. Шашлыки жарил его братишка. Только увидев его, Арсен яростно зашептал мне на ухо:

- Смотри на этого жучилу, оделся красиво, за мангал братишку поставил. Ждёт жи есь. Вот был бы прикол, если бы он обломался, -  хохотнул Арсен, - ща я его по приколу обломаю.

Подойдя к Русику, Арсен грустным голосом произнёс:

- Как дела Русик? Чё так красиво оделся-то?

Дёрнувшись, как будто его огрели током, Русик повернулся, оглянулся вокруг и, не увидев никого, кроме нас, погрустнел ещё больше и обмяк.

- Не нашли да? -  с грустью в голосе произнёс он.

- Ну, ты натуральный горский парень, - ехидно прошипел Арсен, - те как по старым традициям родители жену приводили, друзья должны девушку привести, да?

Мы оба захохотали.

- А с тебя материальное обеспечение, так сказать, - не унимался Арсен, - успокойся Русик. Раз уж ты так разоделся, то не будем обламывать твой настрой. Идём.

- Куда? - Встрепенулся он, в глазах загорелась надежда.

- Ты хочешь, что б мы с девушками сразу к тебе сюда пришли, да? Под лежачий камень вода не течёт. Пошли.

И мы втроём пошли по парку в сторону только что построенного театра, который построили на месте давно снесённого старого театра. Парк был полон народу. У театра тоже хватало прохожих, кто-то спешил в парк, кто-то на пляж. Жаркий день заканчивался, парк был желанным местом для прогулок.

- Говорят, - оживился Русик, - скоро у нас запустят мобильную связь.

- Есть же, - ответил Арсен, - ДСС.

- Да ну их, - проворчал я, - дорогие они. А вот то, что запустят, это совсем другое. Номера, говорят, будут с одиннадцатью цифрами, и сообщения можно будет писать.

- Одиннадцатью? - удивлённо произнёс Арсен, - больше, чем в московских номерах. Да не может быть. Гонят.

- Ну, я так тоже слышал, - поддержал меня Русик, - а ещё там номер можно будет легко менять. Карточка там какая-то сменная. А в тех, что сейчас, номер не поменяешь, сообщения не напишешь. Только говорить. А эта новая связь уже везде есть, просто до нас никак не доберётся. Я видел эти телефоны в Москве.

- Вот они, вот! - Вскочил и прокричал Арсен.

С противоположной стороны, из-за театра, показались три девушки. Толкнув Русика в бок, Арсен прошипел ему:

- Высокая слева, это Камского девушка. У них любовь.

- Даа? - Удивился Русик, повернувшись ко мне.

Но я уже и не слышал его. Мой взгляд поймал её взгляд, и мы пошли навстречу друг другу. Сзади слышался только ехидный голос Арсена:

- Смотри, смотри. На автопилоте пошёл.

Это услышали, и девушки все вместе весело засмеялись.

- Здравствуйте, красавицы! - Громко официальным тоном прервал смех Арсен, - позвольте познакомить вас. Этот длинный зовётся Русик.

 - А это тот самый, который сам цветок девушкам принести не может? – Перебила его Наида, - нарисовался только под вечер.

- Какие острые на язык девушки в наше время, - ничуть не смутившись, отвечал Русик - я просто был занят тем, что готовил для нас всех угощение. Идёмте, тут недалеко.

Весело болтая, мы направились вглубь парка. Вообще, всё как-то быстро завертелось. Перетащив два стола под дерево, мы были как будто у себя в саду. Остроязыкая Наида всё время поддевала Русика, но и он за словом в карман не лез. Но в их разговоре чувствовались строго хозяйственные нотки. Нашлась общая тема. Арсен балагурил с Зариной, ну он со всеми балагурил. Как-то к этому привыкли мы. Я же удивлённо спросил Уму:

- Ну ты умудрилась меня первым увидеть. Вот скажи тебе утром, чем закончится твоё обнимание, не поверила бы?

- А я видела тебя раньше и не раз, - ответила она, - я ж в магазине сижу, делать особо нечего, вижу всех, кто мимо ходит. Да и живу я рядом.

- А где?

- Свободы, угол Канделаки.

- Так это ж здесь рядом. Ты почти соседка Сёмы.

- Ну да, - улыбнулась она, уплетая очередной пистолет, - я его хорошо знаю. Он добрый, хотя и непутёвый. Сколько не выпьет, никогда не буянит.

Как-то незаметно в руках Русика появилась бутылка вина. Прерывая возражения девушек, он произнёс целую речь о том, что нельзя омрачать этот тёплый летний вечер и портить настроение этого съеденного барашка трезвым образом жизни, и содержимое бутылки как-то незаметно перекочевало в нас, сделав нас ещё веселее. Темнело. Мы сидели на камнях, что на берегу. Был полный штиль. Так редко бывает. Ни ветерочка. Стоя на камне, хмельной Арсен, подобно Ленину на пьедестале, вещал о том, что скоро здесь, на берегу, построят рестораны, а парк превратят в бульвар, запрятав железную дорогу под землю.

- И наш город станет очень уютным курортным городом. А я буду хозяином одной из гостиниц на берегу и...

- И будешь к туристкам приставать, -  не дала ему договорить Наида, вставив свои пять копеек.

- Не будет, - оживилась Зарина, - я его утоплю, и сама стану хозяйкой.

Думаю, своим хохотом мы распугали всю рыбу, которую тут ловили немало рыбаков. Неспешно шли мы по самой кромке прибоя босиком. Этот день начался тут, тут  и закончился.

- Ума, я приглашаю тебя завтра в шесть утра сюда на пробежку.

Не успел я это договорить, как Арсен посоветовал Уме:

- Бегай быстро, он не догонит. Бегемоты быстро не бегают.

Жили все они тут же недалеко. Проводив каждую, мы, молча, улыбаясь, каждый о чём-то своём, шли обратно. Фонари не горели, лишь редкие машины освещали улицы. Но нам хватало света звёзд и луны.

‍