Найди меня, мама

— У себя? — я кивнул на прикрытую дверь.

Глядя на меня неестественно огромными глазами из-за очков, девушка испуганно кивнула.

Не предупреждая о визите, я сразу же вошел. Петр Борисович раздумывал над бумагами, покручивая золотой "паркер" в пальцах. Приглядевшись, я заметил нездоровую бледность, рыхлость кожи, синяки под глазами, подтверждающими информацию, нарытую СБ в одной из частных клиник. Пару секунд ждал, пока хозяин кабинета обратит на меня внимание. Не услышав привычного голоска секретарши, нахмурив редкие брови, он поднял взгляд, строго взглянув поверх очков.

— Сергей Алексеевич, случилось что?

Крыса-юрист не выказал ни малейшего испуга или понимания, что я явился по его душу. Так уверен в себе, в своем незыблемом положении. Его начальник, не знаю, за какие заслуги и благие дела, прикрывает от гнева начальства, еще и замом своим сделал. С Гордеевым я еще разберусь.

— Случилось, Петр Борисович, случилось, — не дожидаясь приглашения сел в кресло и огляделся по сторонам.

А ничего себе устроился Борисыч. Светлый, просторный кабинет не намного меньше моего. Креслице кожаное очень удобное, не хуже моего.

Я ревниво оббежал глазами кабинет, фиксируя мелочи. Дорогие, стильные вещички на рабочем столе. Бутылку хорошего, коллекционного коньяка, стоящую на низком столике в соседней комнате для отдыха. На стоянке его поджидал дорогой автомобиль с личным шофером. А домик он прикупил себе рядом со мной в Жуковке.

Что же тебе не хватало, Борисыч, что ты шакалам продался?

— Я слушаю, Сергей Алексеевич, что-то по моему отделу? — так же невозмутимо смотрел на меня жирный крысюк, через квадратные очечки.

Мне жуть как захотелось с одного удара впечатать эти дорогие очечки в его отечную рожу. Аж рука зачесалась. Усилием воли сдержался, и продолжил спокойно, поздравив себя с железной выдержкой.

— Бельгийцы решили отказаться от работы с нами. Не выдвигают своих условий, объяснения какие-то туманные, — я смотрел ему в глаза, вспоминая, сколько лет мы знакомы.

Ждал, наблюдал, чувствуя себя паршивее некуда. Не люблю выводить людей на чистую воду, когда еще пять минут назад учтиво улыбающийся человек, начинает вести себя как последнее гов…

Борисыч еще секунду сохраняет невозмутимость, но быстро сопоставив факты с моим неожиданным появлением, меняется в лице. Досаду и злость сменяет равнодушие. Это и удивляет и настораживает. Резкий негатив был бы уместен и понятен, никому не нравится быть раскрытым, когда, казалось, все на мази, но его равнодушие заставляет задуматься. Единственное, что выдает его нервозность — "паркер", который он крутит в пальцах с возрастающей скоростью.

— Подозреваете меня, — не спрашивает Борисыч, отодвигая бумажные листы в сторону.

— Других вариантов нет. Может, объяснишь, что не так, — я ждал, что он признается сам, выдаст заказчика, и на том закончим. — Признайся, облегчи свою участь. Кто они, и чего хотят?

Ручка выскальзывает из пальцев и летит на стол. В тишине кабинета звук падения неестественно громкий. Я молчу, жду ответов, глядя в сторону. Покрывшееся бисеринками пота лицо напротив вызывает брезгливость до отвращения. Но без ответов я отсюда не уйду.

— Давно меня раскололи? — наконец подает голос юрист.

— Еще до Бельгии, — откинувшись на спинку, сложив руки на груди, жду его откровений.

Своих крыс мы выловим, но мне до жути интересно, какая мразь грязно работает против нас.

— Спрашиваешь кто… — он снимает очки и протирает платком влажное от пота лицо. Прячет мятый батист обратно в карман и крутит в пальцах тонкую золотую оправу, точно не зная, куда ее деть. Маленькие, глубоко посаженные, глазки с короткими белесыми ресницами кажутся беспомощными. — Мне не представлялись, конечно, но намекнули на старый проект в Дубае. Помнишь его?

— Все-таки "Эмпайр", — я подаюсь вперед, расцепляю руки, качаю головой, вспоминая не совсем честную игру против компании-застройщика. — Обид не прощают. Мог бы сам догадаться, что последствия еще аукнутся. Чего они хотят?

— Как обычно. Вывести нас из игры. Создать имидж ненадежных партнеров и компании, находящейся в шаге от банкротства, скрывающей свое положение, — Петр Борисыч шумно выдыхает, глядя перед собой на столешницу невидящим взглядом.

Без очков его глаза выглядят беззащитно. Он сам какой-то непривычный без обычной своей барской вальяжности и самоуверенности. Я медленно покачиваюсь в кресле, разглядывая немолодого, плохо выглядящего мужчину, не проявляющего ни малейшего раздражения из-за сложившейся ситуации. Точно результат его шпионской деятельности его не особо-то волнует. Если мы выкрутимся, он не очень расстроится. Это обстоятельство озадачивает.

— Какие у них следующие ходы? Кто еще кроме тебя замешан?

— Кто пытался подписать компанию на недавний проект застройки в Найроби. Заведомо проигрышный. Да что там, даже Ритталь дышит ядом. Выпады против Дарьи Пименовой его рук дело. Он же любовник вашей… — Борисыч резко замолкает, понимая, что сболтнул лишнее. Но я заканчиваю его фразу, угадав, что сказано о моей бывшей. Он трет ладонями бледное лицо. Признания в предательстве даются с трудом. — Следующий ход такой… Против компании "Интерстройинвест" будет выдвинуто практически аналогичное обвинение в использовании некачественных стройматериалов по сданному недавно проекту в ЮАР.

Нет, только не это! Быть не может! Там же контроль был жесткий. Я сам несколько раз летал с проверкой… Мля-а-а…

— Мрази, мать вашу! — не выдерживаю я. — Это скандал, грозящий потерей деловой репутации! — я сжал с силой кулаки, лежащих на подлокотнике рук.

— На то и расчет, — голос Петра дрогнул. — Эти шейхи-арабы не прощают, вы же в курсе.

— Чем они тебя соблазнили?

— Ничем меня не соблазняли. Пригрозили только… — непонятно выразился Борисыч.

Пригрозили компроматом? Каким? Что сейчас еще сойдет за катастрофу? Люди привыкли ко всему. Если только Борисыч каннибал… или что-то в этом духе.

— Что тебя напугало? Фотки из сауны с бабами? Боишься засветить свой голый зад? — я невесело усмехнулся, не представляя, чем можно взять этого человека.

Он вмиг закаменел телом. Ловлю на себя его быстрый взгляд.

— У меня ВИЧ. Мне пригрозили, если не буду сотрудничать, об этом узнают все, — глухим, точно треснутый хрусталь, голосом произнес Борисыч.

Тихо матерюсь про себя. Такого поворота я точно не ожидал. От кого угодно, но точно не от солидного Петра Борисовича. Служба безопасности сообщила о его посещении подпольного борделя для извращенцев, но такое… Плохо СБ работает. Надо Романа ткнуть носом. Дотаскался наш Борисыч по разным непроверенным бабам. Скорее всего, это была подстава. Подсунули ему черти кого, чтобы заразить и держать на крючке. Но как можно быть таким лохом!