Страница 99 из 105
- Хватит! Перестань! Я больше не могу! – сдавленным голосом прошептал Он.
- Не можешь? Слышать не можешь? А сделать мог… - сказала Она, сжав его плечи, вцепившись в них, не давая ему повернуться к ней лицом, - Прости. Подожди еще немного. Мне трудно говорить. Эта жизнь… эта долгая жизнь без тебя стоит у меня перед глазами. Я листаю в памяти эти несколько десятков лет, пролетевших передо мною за ночь, как книгу с картинками. Я помню все в таких странных подробностях, что начинаю сомневаться в том, что это был просто сон. Так ярко. Так страшно…
Она замолчала. Прижалась губами к его затылку, вдыхала запах его волос. Дрожа всем телом, пыталась собраться с мыслями, но чувствовала, что силы покидают ее. Судорожно вдохнула, хотела продолжить, но горло сжалось, а из глаз покатились слезы. Хотела вернуться на диван, сделала шаг, и ноги ее подкосились. Она опустилась прямо на пол, сидела, тяжело дыша, кусая губы. Он по-прежнему сидел за столом, закрыв лицо руками, чтобы Она не видела, как Он плачет. Но Она видела. Видела, даже не оборачиваясь. Видела, как мягкие лучи поглаживают напряженные ладони, утешая. Видела вздрагивающие плечи и ссутулившуюся спину. Боль вытекла из нее до последней капли, и оставалось только вспомнить, как Она дышала до этого разговора, до этого сна. Может быть, научиться заново. Может быть, учиться вместе с ним. Ведь утопив его в этой боли, Она должна была и вернуть его к жизни. Не за этим ли Она примчалась сюда сквозь метель?
Когда дыхание стало ровней и спокойней, Она повернулась к нему и, все так же сидя на полу, обхватила колени руками. Молчала. Ждала, когда Он успокоится. Когда плечи его перестали вздрагивать, произнесла почти шепотом:
- Прости. Я знала, что так будет. Но по-другому было никак. Ты должен был понять. Должен был почувствовать.
- Да, наверное, ты права, - сказал Он и вытер ладонями заплаканные глаза.
- Я хочу сказать тебе еще кое-что.
- Такое же кошмарное? Про свой сон?
- Про сон. Но там были не только кошмары. Там была музыка. Очень много музыки. Сначала я хотела убить ее в себе. Но она оказалась сильнее. Она прорастала во мне снова и снова. Иногда казалось, что она существует независимо от меня. Знаешь, там я поняла, что песни – это живые, самостоятельные существа. Мы нужны им для того, чтобы обрести плоть – слова и звучащую мелодию. Они сами выбирают нас и собираются над нами, как капли, в тяжелое облако. А потом проливаются в наши души, и мы не можем не написать их, не произвести их на свет.
Он посмотрел на нее удивленно. Смена темы явно заставила его вынырнуть из омута черной безысходности. Он сидел за столом, а Она – на полу. Смотрела на него снизу вверх. Смотрела в лицо, освещенное желтым светом. Наблюдала, как возвращающаяся жизнь зажигает в его глазах интерес и любопытство. Невольно начинала улыбаться, и Он улыбался ей в ответ.
- Знаешь, пожалуй, именно музыка помогла мне выжить там, остаться собой. Но я сейчас хочу сказать не об этом. Знаешь, если поверить моему сну, то сейчас наступают удивительные времена. Сейчас, буквально в ближайшую пару лет, можно достичь почти всего, о чем мечтаешь. Во всяком случае, в музыке. Надо только сделать рывок. У тебя сильные песни. Их будут слушать. Их будут любить. Перспективы отличные. Тем более, ты знаешь, у меня есть знакомые в Москве, которые могут поддержать и направить. А может, и словечко замолвить. Надо жить, надо играть. Играть свою музыку. Надо прозвучать сейчас. Не бояться, не сомневаться, верить и ловить удачу. Ты можешь ее поймать. Надо только не упустить шанс. Не терять времени.
- Ничего себе – ты тему сменила.
- Я просто хочу сказать, что если отвлечься от расковыривания своих болячек, если не смотреть все время за грань и не искать пути бегства из этого мира, здесь может быть очень даже неплохо. Здесь может быть музыка, понимаешь. Музыка важнее амбиций. И уж, поверь мне, музыка куда лучше смерти. Не можешь определиться в отношениях – плюнь на всех и сосредоточься на музыке.
Он запрокинул голову и расхохотался:
- Да уж, ты, действительно, вынырнула из другого мира!
- Да, - совершенно спокойно ответила Она, - Этот мир научил меня расставлять приоритеты.
Он вдруг стал серьезным:
- Даже не знаю, какой ты мне нравишься больше: такой, как была прежде, или такой, какой стала сейчас.
- Жизнь без тебя – пусть даже это было во сне – меня многому научила. Наверное, я стала жестче и холодней. Совершенно точно – я стала терпеливее. Я знаю теперь, что смогу проглотить любую обиду, лишь бы ты был в этой жизни. Пусть не со мной. Пусть я буду только другом, «своим парнем», участником группы. Я могу быть даже твоей гитарой: ты сможешь настроить меня, как захочешь, играть на мне, что пожелаешь. Можешь даже порвать мои струны. Я все стерплю. Ради музыки. Ради тебя.
- А я этого стою?
- Я не знаю, кто чего стоит. Ценность каждого человека субъективна. Я знаю только, что больше всего на свете хочу, чтоб в моей жизни был ты, и была твоя музыка. И знаю, что этого хочу не я одна.
Он сел рядом с нею на пол, так же обхватив колени руками, и долго пристально смотрел ей в глаза:
- Вот ты все это сейчас говорила серьезно?
- Абсолютно.
- Ты готова простить мне все, стать просто другом, просто участником группы?
- А что тебе в этом не нравится? Что не так?
- Мне кажется, к этому не готов я…
- Я тебя не тороплю. Ты волен принять любое решение. И я приму его.
- А если я захочу, чтобы ты стала моим солнцем?
- Не уверена, что у меня это получится, - усмехнулась Она.
- У тебя получится, - сказал Он и, нежно касаясь пальцами, убрал волосы с ее лба, и взгляд его с каждым мгновеньем становился все теплей и нежнее, - Получится. Потому что ничем другим ты не можешь быть.