Страница 54 из 70
— Пусть этот фант... — я сделала вид, что задумалась, и радостно выдала: — прокатит Виктора на своей спине вокруг здания учебки. Два раза.
— Туристка, ты пьяна? — рыкнул от камина Инк.
— Ой, это твой фант? — старательно изобразила удивление, добавив капельку раскаяния.
— Это фант ректора!
— Деда, прости!
— Игра есть игра, — спокойно ответил дракон. — Пошли, курсант, я знаю место, где можно спокойно обратиться и вылететь. Заодно разомнусь.
Обалдевший Виктор последовал за дедом. Проходя мимо меня, опять покрутил пальцем у виска. Заело у него, что ли?
«Недаром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад», — вздохнула я.
— Тоже пойду. Завтра на службу, а я устал немного. Доброй всем ночи, — поклонился Андрей Васильевич и пошёл на выход.
— Свой фант я забираю, — Инк выудил из корзинки кристалл связи. — Уверен, что Реста задала бы вопрос так: интересно, что будет делать этот фант?
— Я тебе приготовила простое задание. Съесть два мандарина.
— Туристка, у меня на цитрусовые всех миров аллергия!
Вдруг теватка, всё еще держащая в руках корзинку, охнула. Мы повернулись сначала к ней, а потом туда, куда неотрывно смотрела девушка. Воздух возле ёлки мерцал, струился и переливался перламутром. Инк сделал шаг вперёд и задвинул нас за спину. Но через пару секунд мы с ним облегчённо вздохнули. Из портала вышел Бродяга.
«Привет всем. Ведьма, ты прости, но я не мог иначе...»
Я слушала кота, но смотрела на то, что он держал в пасти. Словно заботливая кошка, переносящая своё дитя, Звездный Бродяга принес моего Филиппа. Бросилась к ним, упала на колени и, боясь верить происходящему, приняла на руки тельце любимца.
— Филя? Маленький, посмотри на меня... — кот безвольно лежал на согнутой в локте руке и почти не дышал. — Филя, лапочка...
Невидящий взгляд жёлтых глаз — и лапки стали судорожно вытягиваться.
— Отходит, — прошептала Реста.
— Нет! Нет! Нет! — я положила свободную руку на худенькую грудь кота и послала в сердце немного энергии. — Живи! Кися, родненький, живи, пожалуйста!
Еще небольшой посыл... Я едва сдерживалась, чтобы не бухнуть всё, что у меня есть, понимая: если отдам больше, чем он может взять, сосуды сгорят. Еще капельку... и под пальцами едва слышный стук. Ещё! Стук. Ещё. Стук. Не прекращая реанимировать зверька, я посмотрела на теватку.
— Реста, помоги!
Но девушка отрицательно покачала головой:
— Не наш профиль. И... он уже за чертой.
— За какой чертой?! Он дышит, сердце работает.
— Атрофия мышц и кишечника, сильнейшее истощение. Ты же сама видишь, какой он худой.
Вижу, конечно вижу. От моего обожаемого толстяка остался скелет в облезлой меховой оболочке, из которой шерсть сыпалась клочьями.
«Ты не думай плохого о муже. Он Филиппа кормил, к целителям возил, но кот тосковал по тебе. Я зашёл навестить его, а тут такое. Решил, что, может быть, успею», — рассказывал Бродяга.
В ответ я даже кивнуть не могла. Пытаясь собраться, подняла лицо к потолку, чтобы слезы не хлынули, но не сдержалась:
— Сделайте же что-нибудь!
Не знаю, кого просила. Вселенную, присутствующих или себя. Хотя что я могла сделать, кроме того, чтобы поддерживать в зверьке слабую искру жизни своей силой?
— Слушайте, это такой кайф! — ворвался в комнату возбужденный Виктор и, не понимая, что происходит, притих.
Дед, разгорячённый полетом, шёл следом. Увидев его, Инк, словно этого и ждал, метнулся ко мне, придерживая за плечи, поставил на ноги.
— Тес'шас, помогай. Один не вытяну, — начал строить портал.
Дракон, ни о чём не спрашивая, вливал дополнительную силу в проход. И как только в овале показалась картинка другого мира, рявкнул:
— Быстро!
Инк, придерживая меня под локти, шагнул в розовый закат, отражающийся в тёплой воде Океана. Мокрые по пояс, мы стояли на отмели Острова. Над нами высились высоченные могучие скалы, которые когда-то выбили из шалопутного Космического Ветра семя Разумного Древа.
— Прости, дальше никак. Она блокирует все порталы, — Инк по-прежнему крепко держал меня, следя, чтобы я не оступилась и не упала в воду.
— На поясе кисет висит. Достань кольцо и надень мне на палец.
— Да-да, самое время...
— Это портальное кольцо Френки!
Еще несколько секунд — и я обливала слезами ствол любимой подруги:
«Спаси его! Он умирает...»