Кровь

      Сьюзен перетащила стопку бумаг с одного края стола на другой и, подперев щеку рукой, тяжело вздохнула, смотря на эту кипу документов. Потом она отвела взгляд и ещё раз тяжело вздохнула. Нет, ничего не хотелось делать. Совсем ничего. Раньше она получала удовольствие от работы, вернее, ей так казалось, а сейчас она не то, что заниматься этим не хотела, но и испытывала какое-то отвращение ко всему, что было связанно с её работой.

      Сьюзен покосилась на бумаги и нехотя пододвинула их к себе. Всё так, это её работа, а от неё никуда не денешься. В любом случае, она больше ничего и не умеет.

      Рука с ручкой зависла над документом. А ведь она раньше и не думала над тем, чтобы она делала, если бы не эта работа. Вот что бы случилось, если бы она не смогла поступить в университет? Что, если бы её не взяли в эту клинику на работу? Что бы она тогда делала? Она ведь действительно больше ничего не умеет.

      Неожиданно взгляд Сьюзен упал на какой-то немного выступающий из стопки листок. Она аккуратно потянула его так, чтобы остальная часть не рухнула на пол, и положила его перед собой. Взглянув на бумагу, она невольно вздрогнула. На неё смотрели те самые зелёные глаза, но это была лишь фотография. Он смотрел на неё своевольным взглядом и с какой-то усмешкой в глазах и на губах. Сьюзен долго просто сидела, подперев ладонью щёку, и смотрела на это фото. Но, заметив это за собой, она тут же отвела взгляд, объясняя себе это тем, что просто задумалась, но снова опустила глаза на фото: «Интересно, а как его зовут?». Это действительно был очень интересный вопрос, она уже больше двух месяцев брала у него кровь, а так и не знала, как его зовут. Хотя… она ведь не знала имён и других доноров. А зачем ей было знать? Их просто приводят, а она просто берёт у них кровь, а потом не встречается с ними до следующего раза.

      «А с чего это он мне теперь сдался?!» — Сьюзен взяла документ и с немалыми усилиями положила его в самый конец стопки бумаг. Она откинулась на спинку стула и забарабанила пальцами по столешнице, немного кружась в кресле. Да, сегодня действительно ничего не хотелось делать. Тишина и безделье начали угнетать Сьюзен. Было как-то непривычно ничего не делать. И от этого в голову снова лезли ненужные вопросы.

      Её глаза снова опустились на стопку бумаг, а в частности на тот небольшой кусочек анкеты с ним. Вопрос уже был задан, и теперь хотелось знать на него ответ. Сьюзен снова достала тот документ. Но там, где должно было быть указанно имя, было написано «А-36». Сьюзен ощутила разочарование и теперь ей вообще ничего не хотелось делать. Она отодвинула все бумаги ещё дальше, чем в прошлый раз, а его анкету спрятала так, чтобы совсем видно не было.

      «Как странно… Голова не болит»

 

                                                                                 ***

— А вы представляете, какой нас дрянью кормят! Да это же даже едой назвать нельзя! — вампир расположился в кресле так, словно наручники и кандалы, прикреплённые к креслу, совершенно не стесняли его движений.

      Сьюзен покрепче стиснула зубы и что-то недовольно пробубнила себе под нос. Он уже достал её со своей болтовнёй. Еще всего две недели назад он почти не говорил, а теперь, его травмы, полученные от побоя, зажили, и он начал снова болтать без умолку.

— Доктор, вы что, не слушаете меня? — обиженно спросил он.

      Сьюзен подняла на вампира недовольный взгляд.

— Помолчи, — коротко ответила она и продолжила свою работу.

      Вампир замолк и, кажется, стал дуться. Это молчание и периодическое бубнение стало сильно давить на Сьюзен, и она ещё сильнее разозлилась.

— Ладно, можешь болтать, только, — прибавила она, чтобы вампир раньше времени не начал радоваться, — скажи своё имя, — она даже приостановила свою работу и подняла на него глаза, ожидая ответа.

— О-о-о, напоминает времена, когда меня в борделе держали, — вдруг с разочарованием протянул он. И откинулся назад, отведя взгляд в сторону. Кажется, это условие ему не понравилось.

      Сьюзен удивлённо уставилась на него:

— И чем же?

— Ну, человеческие дамочки иногда, когда были немного уже пьяными и нагулявшимися, любили задавать этот же вопрос после… — он осмотрел Сьюзен оценивающим взглядом, словно прикидывая, стоит ли при ней такое говорить. Но она уже и без того поняла, о чём он, и это сильно её обидело. Почему-то её злило то, что она не первая, кто об этом спросил его.

— Да? И что, ты им говорил? — она всячески старалась скрыть своё раздражение и разочарование.

— А что вы сделаете, доктор, если я скажу, что говорил им своё имя? — он посмотрел на неё в упор своими зелёными глазами, заставляя смотреть только на них и отвечать только правду. Сьюзен так же смотрела на него, не отводя глаз.

— Ничего, это твоё дело, кому говорить своё имя, а кому нет, — ответила она и, опустив глаза, продолжила работу, Сьюзен всегда тянула с ней, когда к ней приводили его.

      Вампир улыбнулся, словно был доволен ответом, но он знал, хорошо знал, что бы сделала девушка, если бы он так сказал.

      Теперь они молчали. Сьюзен набрала из колбы в шприц «препарат боли» и уже подошла к вампиру, чтобы вколоть ему вещество. Он же просто лежал и смотрел куда-то в сторону. Его лицо было таким печальным и серьёзным, что на мгновение Сьюзен задержала на нём, чтобы получше запомнить, а потом хотела уже закрыть ему рот ремнём, как вдруг он произнёс:

— Шон, моё имя Шон, — он поднял глаза на Сьюзен, словно спрашивая, довольна ли она его ответом. — Я раньше никому не говорил.

— А почему же мне сказал? — её удивила его честность. — Чем же я отличаюсь от других?

— Разве вы не замечаете, что вы совсем другая? — удивился вампир с лёгкой улыбкой.

      Сьюзен ничего не ответила на это, просто закрыла рот вампира ремнём. Она не знала, чем может отличаться от других. Разве, она не такая же, как и все? Она ещё раз опустила глаза на лицо вампира, но уже не смотрел на неё, а просто прикрыл глаза.

      «Шон…»

— Я запомню… твоё имя, — добавила Сьюзен совсем тихо, даже, скорее для себя, чем для него, но она знала, что он услышал и улыбнулся.

      «Нужно приступать», — сказала она себе, понимая, что с каждым разом сделать это становится всё труднее и труднее. Но ведь надо, надо это сделать! Как же так, чтобы она этого не сделала?! Это её работа, это её долг…

      Сьюзен бросила взгляд на шприц с препаратом, а потом на умиротворённое лицо Шона. Она незаметно надавила на поршень, и немного голубого вещества по капелькам скатилось с кончика иглы на пол.

      «Другая?»