Страница 3 из 106
-Большая часть дома сгорела, -начал мужчина, останавливаясь. –Сколько бы ни старались, восстановить, не удалось. Поэтому в доме разрешено быть только в восточной части. Из оставшихся комнат только эта, две спальни на втором этаже, восточный чердак и две комнаты для санузла.
Я поджала губы и молча осмотрела стены болотно-зеленого цвета. Теперь понятно, почему за дом берут такие деньги.
-А как же кухня? –спросил мой папа.
-Ой, вы не волнуйтесь. Сарай в прекрасном состоянии, там можно обустроить чудесную столовую и кухню вместе, -послужило ему ответом.
Этому риелтору повезло, что мои родители очень мягкие по натуре. Была бы моя воля, я бы пулей отсюда выскочила.
Пока мы ходили и осматривали дом, мама попутно задавала интересующие ее вопросы.
-А остальная часть поместье безопасна?
-Абсолютно, мем, вам нечего бояться. Вся сгоревшая часть опечатана, а на комнатах, где есть хоть малейший риск, наклеена запрещающая наклейка.
-Просто вверх безопасности, -пробурчала я, останавливаясь в коридоре около ряда портретов. На одном из них был нарисовал мужчина в мундире с седой бородой, на другом, казалось, все он же, только моложе. Дальше висел портрет женщины, чьи волосы были закреплены золотой сеткой, а на последнем был изображен молодой юноша в костюме 19 века. Какими бы грозными не были его предки, на портрете парень слегка улыбался.
-Что здесь случилось? –спросил папа.
-В этом доме жил писатель со своей семьей. Говорят, что он сошел с ума и поджег поместье. В той части дома находился он и его жена, попавшие в самое пекло, а их сын умер от отравления угарным газом. Ближайших родственников у них не было, поэтому поместье забросили.
-Почему же тогда его не снесли? –подала голос я.
-Долгое время это хотели сделать, но все руки не доходили. На следующей неделе должны были проводиться работы, но тут подоспели вы и спасли несчастный дом, -радостно улыбнулся мужчина.
-Да, мы всегда все делаем внезапно, -заметила я.
После осмотра всего дома и сада на заднем дворе, откуда хорошо видно пострадавшую часть дома, мы вернулись в гостиную, меня и бабушку сразу выгнали, чтобы не мешать взрослым. Договор был подписан, а счастливый риелтор, уезжая, даже ручкой нам помахал. Конечно, я бы тоже радовалась, избавившись от проблемного дома.
Комнаты мы делили без скандала. Родители выбрали себе самую красивую, бабушке выделили соседнюю, а меня, любимую дочку, веселым шагом отправили на старый и пыльный чердак. Хорошо, что он хотя бы был просторный, а наклонная крыша не заставляла меня пригибаться.
Одну комнату для санузла мама тоже заняла, для своей мастерской. Она у меня и дизайнер, и парикмахер, и художник… В общем, все, что связано с творческой-красочной жизнью. Не мудрено то, что все свои эксперименты она ставила на подопытном кролике – мне. Последнее ее достижении в этой сфере – мои огненно-красные волосы. Мне это даже нравится, хотя по рождению я темно-русая. Сама моя мама платиновая блондинка с длинными волосами, концы которых окрашены в ярко-голубой. Моя же прическа останавливается на линии подбородка, а на левой стороне я люблю заплетать одинокую косичку.
Весь оставшийся вечер мы перетаскивали самые нужные вещи из грузовика и багажника. Повезло, что в доме хотя бы есть свет и горячая вода. Я сказала горячая, без холодной. Понятия не имею, куда она делась, но в душе я знатно напрыгалась.
На месте моего нового жительства было два окна, прямо под кривой крышей, а перед ними длинный стол. У одной стены кровать, а перед ней стеллаж. В другом углу, слева от двери, старый шкаф. Надеюсь, без моли. Еще здесь были какие-то сундуки и карты, оставшиеся от прошлых владельцев. Все самое ценное из этого дома давно вынесли. Еще тут было огромное зеркало во весь рост и стол, больше похожий на кухонный.
Папа притащил на чердак последний аквариум с моллюсками и поставил его на чистое, лично мной протертое от пыли, место на длинном столе.
-Тебе здесь нравится, котенок? –попытался папа потрепать меня по голове.
-Я не котенок, -огрызнулась я.
-Ты права. Была бы ты котом, давно бы съела всех этих улиток, -обернулся он на мои аквариумы не самым добрым взглядом. Еще бы, семьдесят два литра по три подхода тащить не так уж и просто.
По внешности я была копией своего отца. Только у него волосы темнее моего настоящего цвета, а глаза и движения точно одинаковые – мы одинаково неуклюжие. Вздернутый носик мне достался от мамы, также, как и ее маленький рост, а вот характер у меня… Понятия не имею, какой. Мама говорит, что я похожа на другую бабушку, ее мать, только я ее никогда не видела, ведь живет она в Штатах и уже довольно долго. Как я понимаю, у нее с моими родителями не самые теплые отношения.
Засыпать на новом месте для меня не проблема. Это поместье, несмотря на то, что его сократили для жилья, было такое огромное. В прошлой квартире вся наша с папой неуклюжесть была выведена на первый план. Там я еле в двери пролазала, а в коридорах вдвоем нельзя было развернуться. Здесь же я сплю одна в огромной комнате, без бабушки, каждый вечер читающей себе вслух. Да-да, я целых семь лет жила с бабулей, любительницей поговорить с вязанными игрушками, чем со мной. Вообще она хорошая, только странная. Папа говорит, что это она так наэкспериментировалась. В прошлом бабушка химик.