Присвоенная

Отрезав дверью единственного сострадавшего, Кристоф взял стул и, развернув его, сел. Он долго смотрел на меня. И молчал. А мне хотелось спросить его, нравлюсь ли я ему теперь? После всего, что он сделал...

- Под домом есть тюрьма, - неожиданно сказал он тоном, каким обычно рассказывают о погоде. - Я сам ее спроектировал и руководил строительством. Она уже бывала для меня весьма полезной. Ее стены особенной конструкции - не пропускают ни стонов, ни криков. Ее двери не позволяют запахам просочиться. Ты можешь жить там годами - ничто не напомнит о тебе!.. А можешь умереть, как и сотни других до тебя. Исчезнешь без следа.

Сотни... Мне хотелось уточнить - сотни любимых, убитых им? И была ли среди них хоть одна, которую он считал равной себе - достойной доверия?

Вдруг он бодро ударил по коленям, будто собираясь в дорогу, - неуместный человеческий жест - и констатировал, глядя на меня сверху вниз с холодным клиническим интересом:

- Ну, что ж, пора... Последнее слово?

Он был так добр - вспомнил традиции.

Существовали ли теперь слова, ради которых мне надо было напрячь все силы, вытолкнуть воздух и разорвать спекшиеся губы, - слова, имевшие значение? Но, заглянув в изломанную себя, я их нашла.

- Когда... узнаешь правду... помни... я не прощу тебя... никогда.

Никогда. Никогда раньше бездна в его глазах не была такой черно-голодной.

- Это и не потребуется!

Внезапно черты его лица исказились, будто кто-то безжалостной рукой содрал маску: яркие губы, что я так любила целовать, высокие резкие скулы, мудрый лоб, изумруд глаз, затененных густыми ресницами, - мой любимый исчез окончательно, вызвав во мне последнюю, но самую сильную боль!

Совершенная, завораживающая красота растворилась - передо мной вновь было безобразное чудовище...

 

Крики боли не мешали тем, кто отскребал меня от пола, как не трогали они и равнодушного монстра, наблюдавшего за своими слугами. Они проволокли мое безвольное тело мимо хозяина, позволив нашим взглядам соприкоснуться в последний раз, и покинули комнату.

Я не заметила, когда километры знакомых коридоров сменились влажным сумраком катакомб. И не поверила, что путь окончен, даже когда перед моим лицом открылась массивная дверь в темноту, и сильные руки швырнули меня туда наугад.

Пол ударил в меня, разбив окончательно, и я услышала, как где-то далеко щелкнул замок.

Тьму заполнила бесконечная оглушающая тишина...