Красавец и далеко не красавица.

Я не мог расстаться с моим фламбергом ни на секунду, его не нужно было затачивать или начищать, он был в идеальном состоянии, мне же было достаточно касаться его рукой или чуть поглаживать лезвие с резными волнами.

Вечером меня отвели на тренировочную площадку. Я чуть не расплакался от злости, было видно, что ее сооружали специально под меня: узкий вытянутый полигон с тремя мишенями в дальнем конце. Площадка под лучника! Ну конечно, как еще может тренироваться хилый узкоплечий эльфик, кроме как в стрельбе из лука! И тут я, такой красивый, пришел с фламбергом на плече, причем на перекошенном от тяжести плече. Я не стал психовать, ширины площадки хватало для тренировки с мечом, да и к тренировкам на чучелах мне было переходить рановато, сначала нужно привыкнуть к тяжести, к его балансу.

Помнишь, как нас начинали приучать к мечу? Нужно взять меч в одну руку, если это одноручник, или обеими руками, если двуручник, вытянуть горизонтально и продержать его так не меньше минуты. Если получится, то значит, этот меч тебе подходит. Так вот, я не продержался минуты. Я стоял, потел и дышал, как загнанная лошадь, плечи ломило и сводило от боли, колени стали трястись, но подвели меня мои запястья. У меня было ощущение, словно мне выворачивали кисти рук, прямо вместе с костями и мясом. Причем мой фламберг с каждой секундой наливался тяжестью на кончике лезвия, и это не мои субъективные ощущения, а факт. По идее, в сражении это явный плюс, ведь при таком смещении центра тяжести удар будет более весомым, результативным, и так будет гораздо легче наносить размашистые режущие удары. Но в любом случае мои птичьи кости и девчачьи, как ты их называешь, руки не выдержали меч моей мечты.

Я честно попытался еще потренироваться, попробовал изобразить примитивные прямые удары, но весь мой задор ушел за эту минуту. Если подобрать эмоциональный аналог этой ситуации, то ближе всего будет такой: ты увидел женщину своей мечты, с красивой выразительной грудью, изящной попкой, прекрасным лицом, совершил кучу подвигов ради нее или по крайней мере наобещал их совершить, с трудом пробился через преграды, и вот вы с ней в одной кровати, обнаженные и со всей страстью приникшие друг к другу, и тут ты понимаешь, что ничего не сможешь сделать, ибо кое-какая часть тела наотрез отказывается работать. Вот примерно так я себя чувствовал себя в тот момент. Да и сейчас, когда пишу это письмо, не легче. Мне стыдно даже смотреть на него, как я его подвел. И да, извини за почерк, руки до сих пор трясутся и плохо слушаются.

Жду твоего ответа. Обязательно напиши про отца и как он поступил с Кроном.