Страница 35 из 126
- Почему же тогда на меня не смотришь, не приласкаешь? Лану тоже лишний раз на руки не берешь, только когда заплачет.
- То по службе у меня заботы, Милава. Извини, буду больше с вами водиться, вот прямо сейчас, - с этими словами поднял жену на руки и понес наверх в спальню, а та, довольная, засмеялась и прижалась к мужу, крепко обхватив его за шею.
Только через неделю после приема у наместника созрела мысль о возможном компромиссе - все же остаться на стороне Ярополка, но помешать тому устроить бунт и резню в Новгороде. Строил планы, как того добиться - более-менее реальные или вовсе фантастичные. Первым пришло намерение убрать боярина - как-то вывести из строя или вовсе погубить, после отказался от него. Такой шаг ничего не давал, кроме лишних сложностей - не будет Гремислава, придет другой ставленник Ярополка и все пойдет по-прежнему, если не хуже. Реальных путей повлиять напрямую на князя также не оказалось, да и вряд ли уговоры поменяли бы тому убеждение. Рассматривал вариант предупредить новгородцев о грозящей опасности, но и его отбросил - ситуацию к лучшему он не менял, а себя подставлял.
Задача казалась невыполнимой, Варяжко пока оставил все, как есть - жизнь сама подскажет, как ему поступить. Да и новая затея заняла его, она пришла к нему во время разговора с Тихомиром. Как-то поделился с ним своими думами, тот высказался в ответ:
- Варяжко, вот ты толкуешь, что будет буча, весь город поднимет бунт. А что нам делать, биться с ним? Так сомнет же - нас всего ничего. Тут даже дружина у посадника может не справиться - целое войско нужно!
- Гибели воев допустить нельзя - уйдем к дружине или прорвемся из города, - ответил хмуро юный гридень. А потом, почти без перехода, высказал только что родившуюся мысль: - Надо нам ладью свою построить - будем ходить на ней через Волхов на ту сторону, да и по реке можно уйти, если нужда заставит. Только соберем ее не на колоде, а всю из досок - с ними у нас теперь заботы нет.
- Как же без колоды - на нее же набиваются доски? - переспросил отрок, уставившись в друга широко раскрытыми от удивления глазами, - Или навроде драккара варяжского?
- Нет, не драккар. То будет наша ладья, только вместо колоды будет цельный брус, к нему крепится по бокам остов из гнутых веток, а уже на них навешиваются доски. Не железными гвоздями и скобами, как на драккаре, а нагелями, да и дно будет плоским, без выступа - так легче пройдет по отмелям.
Варяжко вел речь об ушкуе. Он появится в недалеком будущем именно здесь, в Новгороде и станет на протяжении нескольких веков самым востребованным судном на Руси. Строился гораздо легче прежних ладей - без долгого выдалбливания колоды, сам весил меньше, а возил намного больше груза, да и плавал быстрей - превосходил в скорости даже драккары. Варяжко не представлял всю конструкцию судна - только основные идеи, но рассчитывал с кем-нибудь из знающих мастеров построить его или что-то близкое к нему. Загорелся этой задумкой, взялся немедленно за нее, оставив на время в сторону прежние заботы.
Глава 9
В начале весны, пришедшей в Новгород с запозданием - последний снег выпал в цветень, апреле, - в городе начались волнения, едва не приведшие к бунту. Началось с вроде ничем примечательного конфликта - мытари на торгу забрали у двух купцов только что привезенный ими из Готланда товар. Предлог - за неуплату пошлины, явно был спорным. Купцы клялись и божились, что уплатили сполна, показывали расписки, которыми обычно обходились. Мытари же, ухмыляясь им в лицо, заявляли, что по новому порядку должна быть запись в поденной книге, а ее нет. Так что следует внести в казну означенную сумму, да еще пеню вдвое большую. На то сроку три дня, потом им не видать изъятого добра, как своих ушей - пустят на продажу за бесценок, с выручки заберут недоимку.
Купцы не стали вносить явно надуманную плату, в тот же день пошли к старшине торга, назначенному наместником вместо прежнего - Видогоста. Тот вызвал мытарей, выслушал, посмотрел книгу и встал на их сторону - признал долг и пеню правильными. Расписки же об уплате пошлины, которыми купцы пытались оправдаться, назвал подложными, никакой силы теперь не имеющими. Не помогло обращение к самому наместнику - тот пригрозил еще большими штрафами, если вовремя не уплатят. Так что бедолагам пришлось внести в княжескую казну немалую неустойку, съевшую весь навар с товара. Да и получили его после долгой проволочки, к тому же во вскрытых кулях, с заметной недостачей. Не стали молчать, подняли бузу на весь торг.
Купленный торгаш передал с посыльным мальчишкой весточку Варяжко о начавшемся ералаше. Незамедлительно поднял дружину и все бегом помчались на торжище. Там уже народ бурлил - к мятущимся купцам присоединились покупатели, да и просто любопытные, заглянувшие сюда на шум. Обида, причиненная торговым людям, наслоилась на недовольство остальных введенными наместником порядками. Уже пошли крики поднять новгородский люд против княжеской власти, посчитаться с посадником и его служилыми, творящими произвол. Варяжко, а за ним его вои с отроками, с ходу вломились в собравшуюся толпы и добрались к помосту, с которого бузотеры подстрекали народ к мятежу.
По его команде вои окружили лобное место, сам он взобрался наверх и, взяв на болевой прием очередного оратора, заставил его замолчать. После сам крикнул во весь голос: - Люди новгородские, вас хотят погнать на убой! Пойдете на посадника и его дружину с топором - весь город умоется кровью. Вашу обиду понимаю, но силой с ней не решить. Хотите добиться своего без душегубства - думайте головой. А не другим местом, чем детей делаете!
Люди затихли, стоящий от их ропота шум унялся. И тут кто-то из толпы крикнул: - Что вы слушаете княжеского прихвостня! Его люди шастают по городу и забирают честной народ, что голос поднимает. Бейте гаденыша, не давайте ему спуску!