Страница 26 из 126
Варяжко, как только до него дошли слухи о начавшихся в городе волнениях, отчетливо осознал, что миром они не закончатся. Первую мысль - бежать из города с Милавой, пока еще не взялись за него, - отбросил сразу. Он не крыса, чтобы при первой опасности спасаться, у него есть цель, ради которой можно отдать и жизнь. Пусть отчасти выполнил намеченное - помешал Владимиру сговориться с варягами, но угроза междоусобицы все равно осталась. Не в следующем году, так в будущем, тот все равно вернется, а с таким настроем новгородчан у него будут не меньше шансов на успех, чем в прежней истории. Задача осталась прежней - не позволить беглому князю развязать братоубийственную войну и подмять под себя Русь.
Не медля, в тот же день, известил наместника о идущих по городу слухах и о своем предположении - дело может дойти до смуты. Тот только кивнул головой, но пояснять - что собирается предпринять, не стал. Только на прощание сказал:
- Пусть ищут, если придут за серебром. Все равно не найдут - оно давно в Киеве. От князя пришла грамота - он послал часть дружины с мастеровыми в Ладогу, скоро они должны пройти мимо нас. Лес будем брать на месте, так же - я уже послал добытчиков закупать его. Так что к весне там все должно быть готово - встретят Владимира, если он сможет договориться с варягами. А ты оставайся на торгу и держи ухо востро - от народа новгородского всего можно ожидать, вдруг снова пошлет деньги или еще что-то надумает.
Следующий день прошел в напряжении - люди косились на него, перешептывались за спиной, явно чувствовал идущую от них шла неприязнь и даже угрозу. Тот же Горан, насколько приятельски не относился к юноше раньше, теперь смотрел с каким-то подозрением, как будто он украл что-то или сотворил непотребное. Но как-то обходилось до полудня, а после пришла весть о нападении черни на княжеские хоромы и разгоревшемся там сражении. Вот тогда и взялись за Варяжко - к нему в управе торга подошел старшина с Гораном, с явным беспокойством в голосе высказался:
- Вот что, Варяжко, посиди-ка под замком в лабазе Горана, а то как бы чего с тобой не сотворили - народ неспокоен. В хоромах бьют ваших - могут и до тебя добраться. Сиди тихо, как мышь, авось пронесет. Парень ты неплохой - будет жаль, если попадешь под горячую руку.
Просидел взаперти до самого вечера, пока за ним не пришел Горан. Видел на лице купца нескрываемую тревогу, на вопрос: - Что случилось? - тот ответил мрачно: - Наши убили княжеского посадника и всю дружину. Не знаю, что будет дальше, но ничего хорошего не вижу - князь не простит Новгороду их погибель. Не воевать же с ним!
Случилось худшее из того, что предполагал Варяжко от охвативших город волнений. Надеялся, что обойдется без крови - выставят наместнику какие-то требования, уменьшения дани, ожидал даже то, что изгонят боярина из города. Теперь они подставили и себя и князя - тому придется показательно наказать новгородский народ, даже вирой нельзя обойтись. Дело явно оборачивалось войной и немалой кровью с обеих сторон. Варяжко лихорадочно искал лучшее решение из этой казалось безвыходной ситуации, но ничего вразумительного не видел. Сидел на лавке, отрешившись в своих мыслях от всего вне себя, не слышал даже, что еще говорил Горан. Тот заметил состояние юноши, замолчал, не стал больше отвлекать, только следил за ним, пытаясь догадаться - что же он надумал.
Через долгое время Варяжко зашевелился, какая-то догадка проскочила на его лице. Еще через минуту выдохнул облегченно, а после обратился к Горану, выжидательно смотрящему на него:
- Думаю, можно помочь случившейся беде, есть выход. Но для новгородского народа он непростой, не знаю - захочет ли?
- Говори, Варяжко, о чем ты? - поторопил того купец.
- Народ на вече должен покаяться в свершившемся злодеянии и принести клятву верности князю Ярополку Святославичу перед высшими богами - Родом, Сварогом и Перуном.
- Но такого еще не было, чтобы народ на вече клялся кому-то! Это князья давали роту верно служить Новгороду.
- Другой путь - только война. Пусть народ выбирает - пойти под князя или против него, третьего не вижу.
- Хорошо, Варяжко, я переговорю с купцами, после созовем вече, а там как народ скажет.
После этого разговора прошла неделя. Город еще гудел от недавнего бунта, но страсти постепенно стихали, все возвращалось к прежней жизни. Только Варяжко уже никого не представлял, занимался своими делами, а не торга. Правда, Видогост привычно советовался с бывшим соглядатаем, но тот теперь напрямую не вмешивался в распоряжения старшины. Наконец, Горан известил о только что прошедшем вече. С большим трудом - не обошлось без драки, новгородцы согласились принять власть князя в городе, дать ему клятву. Теперь следовало заручиться словом князя пойти на такой шаг и приехать в город на вече. Такую заботу принял на себя Варяжко - другого выбора и не было, он остался единственным княжеским представителем в Новгороде.
Поздней осенью на попутной ладье киевского купца Варяжко отправился к Ярополку Святославичу. В поясной сумке он вез грамоту от совета старейшин Новгорода с просьбой к князю прибыть в город и принять роту в верности. Путь шел неспешно, останавливались в крупных селениях, купец что-то покупал, менял. Когда дошли до Каспли, Варяжко навестил родичей жены. Те обрадовались зятю, принялись расспрашивать о дочери, жизни в Новгороде. Весть о том, что Милава ждет дитя и скоро должна родить, приняли с заметным благодушием - Слава Роду и Рожаницам, пусть не минует их милость дочь родную. Гость похвалился еще, что живут они без нужды в своих хоромах, на торгу есть свое дело, так что у него с Милавой все ладно. Вручил родичам богатые подарки, которые приготовила жена, с тем и отбыл дальше.