Страница 15 из 90
- Ну, сама подумай, что будет, если я сам набью себе синяки? Скажем, упав с большой высоты. Опытный глаз сразу поймёт, что тут что-то не так, и раскроет обман. Тогда у меня, действительно, будут проблемы, превосходящие пару-тройку царапин. Поэтому сейчас самый лучший вариант - быть кем-нибудь избитым. Я уверен, местные не откажутся.
- Бред какой-то - кто в здравом уме добровольно согласится быть избитым? Ты что мазохист?
- Не совсем, - ну почему у него такая красивая улыбка? - Скорее уж безнадёжно влюблённый. А безответные чувства причиняют куда больше вреда, чем физические раны. Ну, а поскольку поговаривают, что физическая боль может на время заглушить сердечную, то я лучше полежу в бинтах на больничной койке.
- Ну? И кто же твоя мучительница? - странно... почему моё сердце так и щемит от досады.
- Трудно сказать. Да и всему своё время. А пока я лучше дам повод окружающим хорошенько меня отутюжить, - сказал он, неожиданно притянув меня к себе за талию и поцеловав прямо в губы...
Говорят, когда целует любимый, у тебя появляется такое чувство, будто ты свободно паришь в облаках, кружится голова, внутри всё переворачивается с ног на голову, а всё твоё тело охвачено дрожью и пылает огнём. Странно... но я сейчас испытывала всё это сразу. Весь мир вокруг нас словно замер, время остановилось. Никого и ничего не было слышно и видно. Казалось, что здесь и сейчас нас только двое. Я, он и наш поцелуй.
Прошло несколько долгих секунд или минут, а то, может быть, и несколько тёплых солнечных часов, прежде чем мы оторвались друг от друга. Вокруг стояла такая громкая тишина, что я огляделась по сторонам и увидела, что все замерли с таким выражением лиц, будто тут только что продефилировал одетый в ночную рубашку с розовыми цветочками мамонт в обнимку с кудрявым зеносом. Ну, а поскольку ни данной парочки, ни даже следов их пребывания и в помине нет, то с чего тогда все так на нас уставились? Это же не... из-за поцелуя...
- З-зачем ты... зачем ты это сделал... - растерянно выдохнула я.
- Просто захотел, - ухмыльнулся он, неожиданно приняв на себя надменный и самодовольный вид, который имел гораздо больше общего с тюремщиками в шахтах, чем с ним самим. И снова, но в этот раз чисто по-хозяйски, притянув меня к себе, попытался поцеловать. Ключевое слово здесь «попытался», поскольку в следующее же мгновение я, рассвирепев, отправила его в полёт одним мощным ударом, от которого он даже не пытался уклониться. Пролетев с речного откоса два с половиной метра, Прекрасный совершил не очень мягкую посадку на каменистый берег, тут же согнувшись от боли. Всё моё возмущение мгновенно испарилось, уступив место беспокойству и испугу. Я с остальными бросилась к Прекрасному, у которого оказалось сломано аж три ребра, а также рассечена голова!
- Вот это... нокаут, - еле выговорил он. - Я не то что встать, но и пошевелиться не могу... никогда не пробовала выступать на «Прайде»? Уверен, ты была бы там королевой арены...
- Замолчи! Сам виноват, что теперь находишься в таком состоянии! Скажи - с какого хоть перепугу тебе вообще понадобилось меня целовать?
- Не вижу ничего дурного в том, чтобы поцеловать девушку, которая мне нравится, - неожиданно на полном серьёзе заявил он. - А учитывая твой взрывной характер, подобную реакцию на свои «неподобающие» действия я ожидал от тебя в первую очередь. Кстати, не надо меня лечить. Жить буду, а для полноты легенды мне лучше оставаться «естественным образом» побитым, так что если никто не против, то я, пожалуй, пойду обратно. Желаю удачно добраться до места, в котором вы будете в безопасности... рад был познакомиться со всеми вами, и если встретимся вновь, то очень надеюсь, что это произойдёт при более дружественных обстоятельствах...
Несмотря на все наши уговоры задержаться на небольшую починку, Прекрасный, как всегда слегка улыбаясь, ушёл прочь. А спустя час после его ухода мы вновь тронулись в путь. Дальше лежали обширные леса, в которых нам уже можно было не опасаться погони, а потому можно больше не бежать на пределе сил. Наша стихия - деревья, земля, камни, кусты, трава, дождь, солнце и ветер - скроют наши следы...