Страница 152 из 164
– Да, Риль, ты ошиблась! Я и есть само Безумие!
Его голос раздавался словно эхом и был настолько громок, будто звучал одновременно со всех сторон. В его пронзительных янтарно-золотистых глазах больше не плескалось сумасшедшие, так хорошо переданное художником на картине, но сейчас там было другое. Я уловила блеск радости, а, может, это мне показалось, но в чем была уверена, так в том, что в его взгляде точно было необъяснимое предвкушение и волнение.
– Что, не похож? – кривая злая ухмылка исказила его губы, – Тоже тебя разочаровал? Ожидала увидеть страшного монстра?
Я была так растеряна, что не могла связать и двух слов. Передо мной стоял молодой юноша на вид примерно одного возраста с Риком, может быть, немного младше, который никоим образом не походил на Безумие. У меня в голове не укладывалось как такое может быть.
– Что значит тоже?
Опасаясь к нему подходить, я стояла на том же месте, но и он не делал попыток подойти ко мне.
– Действительно, откуда тебе знать. Наш отец первый разочаровался во мне, когда менее пятисот лет назад после его экспериментов по улучшению гена высших лордов на свет появился я, – с издёвкой добавив, – сестренка.
Земля пошатнулась или мир перевернулся, но у меня резко закружилась голова и я упала на неизвестно как появившееся сзади кресло. Поначалу было подумала, что мне послышалось, но, глядя в его прищуренные глаза, лучащиеся довольством, отмела эту мысль и осознала весь ужас ситуации в которой оказалась.
– Почему ты так распереживалась, не рада новому братику? – от наигранной заботы в его голосе меня передернуло.
– Ты мне не брат! Зачем ты лжешь?
– Сестренка, мне нет смысла тебе врать. Мы с тобой единокровные и у нас один отец. Но между нами есть разница, меня он хотел убить, а тебя любил так сильно, что пожертвовал собой. Только не знал он, что благодаря тому, кто мы есть, будем так тесно связаны.
– Это не правда... Папа не мог...
Глаза заволокла пелена из слез, голос сильно дрожал.
– Еще как мог! Он был еще тем эгоцентриком. Шел к своей цели, не жалея никого, включая свою кровь и плоть. За то, что он возомнил себя Богом, последовало незамедлительно наказание. Я стал Безумием. Монстром, который стал для нашего папочки великим разочарованием. Но таким как я, тоже хочется иметь семью, – сев в материализовавшееся за его спиной кресло, сцепил руки и серьезно посмотрел в мои глаза, – И ты станешь моей семьей. У тебя просто нет выбора.
– Ты… Из-за тебя погибло столько людей, а сейчас изображаешь из себя невинного одинокого подростка?
– Риль, все это произошло за много лет до твоего рождения. У меня были причины так поступить, ты не можешь судить меня, не зная всей истории.
Перед глазами встала та самая картина, на которой он был изображен с разведенными руками, вокруг него горели полуразрушенные дома и люди, а он наблюдал за всем с улыбкой на губах.
– Хочешь сказать, что твоей бессмысленной жестокости, отнявшей столько невинных жизней есть объяснение? Причина, по которой тебя можно понять и простить? Не смеши меня. Тебя не зря заточили сюда, пытаясь спасти всех остальных.
– Что за обвинительный тон? Ты моя сестра и обязана выслушать меня и только потом предъявлять обвинения.
Я хотела встать с кресла, но неведомая сила сковала меня и не дала сделать задуманное. Вырваться тоже не получилось, когда же я попыталась возмутиться, то поняла, что и голос пропал.
– Выслушай меня… пожалуйста.
Кивнула, соглашаясь, но не потому что вдруг испытала жалость. Мне нужна была информация и только Безумие мог мне ее предоставить.
– Наш отец был ученым. В какой-то момент в его голове засела мысль, что Боги поступали с высшими лордами несправедливо, отобрав все силы, которые становятся доступны после инициации. Он задумался о том, чтобы вернуть лордам все былые возможности, чтобы в инициации отпала необходимость. Он мечтал о тех временах, когда высшими будут рождаться, а не становиться. В своем замке далеко от Саронта, о котором даже его дружок-император не знал, – презрительно рассмеявшись, продолжил, – Он проводил опыты. Сначала над растениями, потом над животными, а после и над людьми, включая самого себя. Когда он понял, что находится на верном пути, то нашел одну бедную сиротку, которой было не куда и не к кому идти. Одел, накормил, окружил заботой и влюбил в себя. А когда она забеременела, его радости не было предела, но она не знала, что это была радость не грядущего отцовства, а удавшегося опыта, – голос Безумия стал тише, слова он будто выдавливал из себя, – Моя мама меня даже не смогла подержать на руках. Умерла прежде, чем я огласил этот свет своим криком. А отец… Он ждал только результатов своего эксперимента. За мной присматривали няни, женщины, которых он нанимал из ближайшего поселения. Я был ребенком пяти лет от роду, но уже тогда понимал, что папа не должен приходить раз в пару недель, спрашивать что-то у няни и скривив губы, стремительно уходить, не взглянув на меня ни разу. Мне не разрешали выходить из замка, гулять во дворе. Я безвылазно сидел в четырех стенах. Все вышло из-под его контроля, когда мои няни начали сходить с ума и погибать. Одна выпрыгнула из окна, вторая скинула себя с лестницы, сломав шею, а третья повесилась на моих глазах. Димаран тогда насторожился и до десяти лет никого ко мне не подпускал. Все свое свободное время проводил со мной, но я видел, его отношение ко мне не изменилось, он просто наблюдал, не зная, что происходит со мной.