Ночная

Заорала я еще на Тангарре, но телепортист догадался и по доставшемуся Ирейе «…ай!», что от него требовалось. Когда я открыла глаза, портала уже не было, как и мага. Вменяемого напарника – увы, тоже.

 - Раинер!

Крови было много. Так много, что сначала я перепугалась вусмерть, подумав, что опоздала, и только потом сообразила, что у него всего-навсего рассечена бровь - в опасной близости к виску, как будто он увернулся в последний момент. Сам Раинер еще не сообразил, отчего я так всполошилась, а потому машинально стер влагу со щеки и удивленно уставился на окрасившиеся в алый пальцы.

 - Ничего не трогать! – с другого конца коридора заорал мастер Паншилл, за которым, похоже, и бегал телепортист, выудивший агентов в столь печальном состоянии. Потом почтенный целитель рассмотрел, кто именно валяется в круге прибытия, и на ходу скомандовал: - Молчать!

Раинер на удивление послушно убрал руку, как-то нетрезво сморгнул – и рухнул на меня лицом вперед.

Время неумолимо подбиралось к шести. Раинер лежал на больничной койке, опутанный плотной сетью исцеляющих заклинаний и бледный, как покойник.

 - Сотрясение, - специально для меня пояснил мастер Паншилл, закрепляя листок с записями на спинке кровати. – Его Сиятельство опередил вас с визитом и отстранил брата Раинера от оперативной работы до выяснения обстоятельств.

Раинер раздосадованно поджал губы, но промолчал. Я представила, что мог наговорить отличившемуся агенту бескомпромиссный ирейский носорог, и сочувственно поморщилась.

 - Я поднимусь к нему через четверть часа.

 - Сами доложите, - отмахнулся мастер Паншилл. – У меня тут таких инициативных половина отделения. Брат Раинер, помалкивайте. Заклинания развеются через два часа, но вставать вам нельзя. Я приду позже.

Я проводила целителя взглядом и уселась на стул для посетителей. Ни о чем спрашивать не стала – просто коснулась руки Раинера, лежавшей поверх одеяла, и он с готовностью переплел пальцы с моими. Ядовито-свинцовый взгляд казался каким-то мутным, рассеянным, и бывший храмовник вскоре задремал, прикрыв глаза.

Я осторожно высвободила свою ладонь. На Хелле меня ждала Гвириль и ее оригинальные представления о девичнике (после которого я, скорее всего, окажусь на соседней койке), в здании через дорогу точил зуб нас с Раинером грозный лорд Вейланд ри Гейб, в кабинете безмолвно вопиял недописанный рапорт, - а я все сидела возле напарника и печально размышляла, что жизнь моя свернула куда-то не туда.

Могла бы ведь цветочки продавать в семейном магазинчике. Но нет, герою дня был нужен переводчик и напарник, а потом Рино, не к ночи будь помянут, озарила гениальная идея с имитацией казней «ведьмы»… а когда носорога озаряло, весь отдел ходил на цыпочках и старался не попадаться на глаза. Только вот новичков об этом никто не предупредил, а зарплата послужила весомым аргументом. Пара лет – и переквалификация на Иринее у меня в кармане. А четыре годика – так вообще готовый диплом купить можно, заодно и сеть мастеров поддельных документов бы накрыли…

И вот она я, мечтавшая о спокойной сытой жизни. Сижу у постели раненого напарника и с нервной дрожью думаю о том, что он подставился, защищая меня.

Опять.

 - Эйвери? – в палату заглянула знакомая санитарка с фирменным пакетом госпиталя в руках. – Ты отсюда в МагПро?

Я кивнула – и взмыленная труженица всучила мне пакет и тут же скрылась за дверью, ничего не объяснив. Пришлось сунуть внутрь любопытный нос – и тут же с разочарованием высунуть. Там был всего-навсего рабочий «костюм» Раинера – укороченная ряса и мешковатые штаны. Я поднялась, чтобы отнести пакет на склад – и, уже перехватив его поудобнее, нащупала в нем что-то твердое.

Не оружие же туда бросили? Да и не похоже…

Я покосилась на Раинера, проверяя, спит ли он, - и наткнулась на внимательный взгляд. Вздрогнула, будто он поймал меня на чем-то непристойном, и поспешила сообщить:

 - Твоя одежда. Я отнесу…

Раинер досадливо мотнул головой и тут же позеленел. Кокон заклинаний вокруг его головы сердито замерцал, выравниваясь. Поскольку озвучить Раинер ничего не мог, пришлось отыскать его блокнот – а он молча раскрыл его на середине и вернул мне.

Сначала я даже не поняла, что он показывает и зачем. Записи были старые, еще полностью на тангаррском, и какие-то суматошные. Буквы неровно плясали под густыми зачеркиваниями, выбивались из ряда, где-то едва заметные, а где-то – пропечатавшиеся на много страниц вперед – будто писали в панике, непослушной рукой.

Потом я сообразила и недоверчиво подняла взгляд, еще не разобрав ни слова.

Это была та самая страница, которую от меня спрятали, когда хелльский стрелок едва не отправил меня на тот свет. Из-за сложностей с реабилитацией мне нельзя было нервничать, и Раинера тогда сразу выставили за дверь, а блокнот убрали куда подальше. А потом напарник сам держал его подальше от меня, пока я не потеряла интерес.