Ночная

 - Ты не представляешь, - заверил меня Рэвен, ссутулившись в попытке занимать как можно меньше места. Ссутулиться получилось, занять поменьше места – нет. – Видела бы ты, какой здесь был цирк, когда выяснилось, что без учителя Раинер не обойдется, а проводить уроки в обычной языковой школе нельзя, потому что рушатся все охранные и отслеживающие заклинания! Да и постоянно требовалось, чтобы рядом был либо наш с Обероном преподаватель тангаррского, либо мы сами. В итоге сошлись на том, чтобы Раинер учился здесь. Учительница была в восторге. До сих пор ей ни разу не приходилось ходить на частные уроки порталом в подземный бункер.

 - О, - только и сказала я. Так вот почему окон нет и потолки такие низкие! – Давай угадаю: телепортировать и учительницу, и Раинера приходится Оберону?

Младший Гейб, услышав свое имя, приоткрыл глаза – но тут же снова задремал стоя. Последовавший за этим взрыв хохота его ничуть не побеспокоил.

 - Вчера их телепортировала я, - справедливости ради заметила Гвириль, откинувшись на спинку дивана. Теперь Рэвен мог податься вперед – и, по крайней мере, не задевать ее плечом. – Но обычно – да, достается Оберону.

 - Мы отвлеклись, - спохватился Рэвен и, вспомнив о манерах, встал. – Садись. Мы читали рапорт с Тангарры.

Вдвоем с леди Гвириль мы на диванчике поместились отлично, но лично мне это ничего не дало: рапорт оказался зашифрован.

 - Если коротко, - вздохнул Рэвен, - то проклятие тетушки Веги отработало свое и спало. Граф Маркель Огастин, профессор Тегиль Айвенна и епископ Арман мертвы. Еще с несколькими людьми, так или иначе связанными с ними, произошли несчастные случаи разной степени тяжести. А я разорвал помолвку.

Последнее прозвучало так радостно, что я поморщилась, пережидая необъяснимый и беспричинный приступ боли под левой ключицей, и Рэвен все-таки посерьезнел.

 - Леди Шейли здорово подставилась, - прокомментировал Раинер, поняв, что старший Гейб не может найти подходящие слова. – О том, что я буду сопровождать тебя на пикнике, заранее знал очень ограниченный круг лиц. В основном – члены королевской семьи и агенты службы безопасности. А леди Шейли узнала об этом из светской беседы с лордом Эйденом и, видимо, решила, что я буду играть роль этакой диковинки, развлечения для публики. – Он на мгновение сжал губы, и стало понятно, что эту роль он в итоге уже сыграл – и не раз. – И приказала нанять убийцу с Хеллы, чтобы казалось, будто на тебя ведет охоту профессор Айвенна. Только вот он на тот момент уже был мертв, сгорел от внезапно усилившейся болезни.

 - Недостаток информации – страшная вещь, - светским тоном прокомментировала леди Гвириль.

А я почувствовала недостойную слабость в коленях.

 - То есть доказать, что я ничем ему не помогала, уже не получится…

 - Почему? – не поняла принцесса.

Пришлось объяснять, что со всеми обстоятельствами, позволившими похитить леди Эмори, была знакома только я, и рассказывать о теории Гейбов касательно какой-то магической связи, оборвавшейся, как только Раинер дошел до ручки и начал разрушать заклинания одним словом. Я нервничала, и доводы звучали до того сбивчиво, что на месте судьи я бы упекла себя на пару лет – просто на всякий случай, потому что невиновные так не трясутся.

Но леди Гвириль на мою речь отреагировала совершенно спокойно. Только нахмурилась чуть-чуть.

 - Не было никакой связи, - уверенно сказала она. – Невозможно поставить магический зацеп на человеке, у которого канал не то что атрофирован, как у обычного, - а вообще отсутствует начисто.

 - Но откуда он тогда узнал? – встрепенулся Оберон.

Леди Гвириль по-детски прикусила губу, зачем-то переведя взгляд с него на Рэвена.

 - Вообще-то об этом не принято говорить, - не очень уверенно сообщила она. Виконт отвечал ей таким внимательным взглядом, словно взял у Раинера пару уроков актерского мастерства. – Но в числе первых представителей моей династии были люди с определенными талантами… - принцесса поболтала рукой в воздухе, подыскивая правильное слово на ирейском или, на худой конец, унилингве, но обреченно вздохнула и перешла на хелльский. – Ясновидящие. Те, кто способен видеть чужими глазами. За последние пять поколений в роду Эйлэнна они не появлялись вовсе. Зато порой появляются среди других магов, пусть и очень редко. Это довольно болезненный вопрос, - виновато улыбнулась она, возвращаясь к унилингве. – На Хелле очень многое значат магические таланты, и то, что какой-то захолустный книжный червь способен подсмотреть практически все, что пожелает, может не самым лучшим образом сказаться на государственной безопасности и пошатнуть авторитет династии. А он, будем честны, и так держится исключительно на принципе силы. Поэтому способности Ясновидящих запечатываются, как только их выявляют. Печать держится за счет собственной магической энергии носителя, и сорвать ее можно только в случае критического истощения. Вероятно, именно это с профессором и произошло, когда его вышвырнуло на Тангарру.

Я почувствовала себя полной дурой. Сама ведь еще рассказывала Раинеру, что на Хелле и не такие таланты есть, а поинтересоваться подробностями так и не сподобилась! Даже не вспомнила о такой возможности, и тангаррец (тангаррец!) сам предположил, что профессор сумел раздобыть информацию через меня…. Хотя почему это именно через меня?