Ночная

Раинер дернул бровью и покрепче сжал губы, глотая все рвущиеся наружу комментарии. Кажется, об ирейском менталитете он был не самого лестного мнения.

Я успокоила себя тем, что он просто еще не сталкивался с менталитетом хелльским – а зря. По этому поводу следовало отнюдь не успокаиваться.

Леди Гвириль убедилась, что мы отошли достаточно далеко от скопления людей, выпустила локоть Раинера – и, сделав пару шагов в сторону, резким движением воздела руки. От вспыхнувшей между нами стены огня повеяло жаром. Раинер среагировал мгновенно – оттолкнул меня в сторону, отскочил сам и только потом заметил, что огонь дрожит в полуметре от травы, в воздухе, где гореть было вообще нечему. Короткого знакомства с иллюзорными фокусами Рэвена хватило, чтобы храмовник, вместо того, чтобы звать на помощь, повернулся ко мне и с легким недоумением поинтересовался:

 - Она нормальная вообще?

Я была занята тем, что вынимала собственную душу из пяток, но все-таки отвлеклась и честно ответила:

 - С ирейской точки зрения – нет. Но для хелльки – более чем. У них на планете очень мало обычных людей, так что подобным поведением никого особо не удивишь. Скорее всего, она просто не подумала, что мы можем не отличить иллюзию от настоящего огня и испугаться.

Раинер спрятал лицо за ладонью и тоскливо выругался. Этого оказалось достаточно, чтобы плясавшая перед ним стена огня опала вполовину, и за ней стала видна обалдевшая физиономия хелльской принцессы.

 - Вот это да! – выдохнула она. Раинер угрюмо покосился на нее поверх пламени, но принцесса, ничуть не смутившись, попросила: - Скажите что-нибудь еще!

Я перевела просьбу, и Раинер не упустил случая:

 - А про защитные заклинания на парковой ограде она тоже не подумала?

Иллюзорный огонь исчез без единого звука – не считая моего запоздалого ойканья и восторженного аха леди Гвириль.

Неприкосновенность дворцового парка была отомщена в кратчайшие сроки. Не успела я объяснить принцессе, чем мог обернуться ее невинный эксперимент, как со стороны гостей грянули фанфары, оборвавшие приглушенный людской гомон. Леди Гвириль обернулась на звук – и досадливо скривилась:

 - Прошу меня простить, - не скрывая досады, сказала она. – Кажется, настало время официальной части. Я должна поприветствовать Их Величеств. Надеюсь, вы уделите мне время после церемонии.

Я тоже на это очень надеялась, а потому заверила принцессу, что буду с нетерпением ждать. Леди Гвириль удовлетворилась обещанием и, неприлично высоко подобрав юбку, устремилась обратно в центр парка. Я осталась стоять – с необъяснимым облегчением наблюдая, как она удаляется.

Увы, полюбоваться на это умиротворяющее зрелище мне не дал Раинер.

 - Пойдем скорее, - храмовник уверенно потянул меня следом за принцессой, словно его положение обязывало его к тем же политесам – или он надеялся навалять Рэвену, раз уж Ее Высочество не успела, отвлекшись на шоковую терапию специально для двоих оболтусов, непонятно каким чудом допущенных в дворцовый парк.

 - Нужно предупредить охрану, что ты мог разрушить заклинание, - пересилив себя, кивнула я.

Раинер досадливо помотал головой, но промолчал: мы уже приближались к гостям, образовавшим правильный полукруг перед королем и королевой. Его Величество уверенно вещал что-то про многолетнее сотрудничество и доверие между странами, которое предстояло укрепить кровной связью, про новых друзей и неожиданные открытия. Натренированная тремя годами торжественных линеек в Иринейской школе, я пропустила речь мимо ушей и попыталась занять место где-нибудь позади высокопоставленных гостей (судя по лицам, натренированных не хуже меня) – и едва не клюнула носом в ухоженную парковую травку, когда Раинер не позволил.

 - Ты что? – возмущенным шепотом поинтересовалась я.

Рэвен, с каменной миной стоявший по правую руку от Его Величества, едва успел спрятать злорадную усмешку. А Раинер молча остановился среди приближенных Его Величества, невозмутимый и непоколебимый, словно всю ночь тренировал классическую придворную мину – и, надо признать, весьма преуспел. Я такой выдержкой похвастаться не могла – и, поняв, что стою в каком-то шаге от супруги третьего принца, нервно сглотнула и потупилась.

Зрелище моих голых ног на фоне изысканной темно-сапфировой юбки Ее Высочества тоже не слишком воодушевляло, но устраивать шумиху, утаскивая Раинера в арьергард, я не рискнула. От недовольства аристократии нас ограждала незыблемая стена ирейского этикета, а вмешиваться, отвлекая гостей от речи короля, было перебором даже для меня.

За душевными терзаниями и несвоевременными размышлениями о социальной пропасти я пропустила тот момент, когда Его Величество умолк, предоставляя слово внуку, и Рэвен принялся отрешенно озвучивать традиционные формулировки для заключения помолвки. Я встрепенулась только на последних словах, когда он плавно опустился на одно колено перед леди Шейли. Графиня смотрела на него с едва скрываемым скептицизмом, и Рэвен, на мгновение блеснув белозубой улыбкой, что-то сказал ей вполголоса – а она не сумела справиться с уголками губ, неумолимо поползшими вверх. Но в последний момент все же взглянула вправо.