Стихии

Дуло пистолета нацелено на меня, я смотрела на компьютер, который развернула к себе, и видела, что загрузочная дорожка не двигалась и высветилась табличка программного сообщения. Боль в груди и струйка крови стекала по рубашке. Убийца молод, ему примерно лет тридцать пять. Я видела его в соседнем вагоне. Хотела сообщить хозяину, но не могла пошевелиться. В глазах потемнело, и я провалилась во мрак.

Боже, я снова видела чужую смерть будто это должно было случиться со мной! Что же это за дар такой, при котором умираешь вместе с другими людьми. Мне жаль попутчика. Больно осознавать, что через несколько мгновений его жизнь оборвется, а ведь парень наверняка продумывал планы на вечер.

Я одёрнула руку, и охранник продолжил тянуться за ложкой. Ухватил ее и положил рядом с моим стаканом. Меня тошнило, и острая боль скрутила живот. Та табличка из видения, это мой сигнал Ваньке. Если нажать на нее, то вся операция будет отменена. Судя по всему, мы продолжим.

Почувствовала недомогание, встала и вышла из вагона. Я знала, почему будет только один труп. Туалет оказался свободен, и я заперлась внутри. Главное отсидеться сейчас, а на станции незаметно сойти. У меня были документы, которыми мы пользовались в Узбекистане и проблем с возвращением не возникнет.

Сейчас меня мучил другой вопрос: предательство. Карим согласился с тем, чтобы я участвовала в операции. Он подошел к тому парню из соседнего вагона, что сейчас, наверное, убивал моего попутчика, и говорил с ним долгое время. Значит, мы с Ванькой правы и моя смерть выгодна. Только я никак не могла предположить, что меня убьют вот так. Хотя, план отличный. Погибла при выполнении боевого задания, а денежки и груз исчезли. Виноватых нет, а товар можно продать повторно. Бедный мой папа! Я знаю, что вытащу его, но не сейчас. Главное красиво «умереть» и зажить потом вполне себе счастливо.

Поезд замедлился, а значит станция уже не далеко. Я покинула туалет и вошла в тамбур. Приставила к стеклу приспособление по типу пистолетного, которым снабдил меня Сашка, и несколько раз нажала на спусковой крючок. Стекло тихо треснуло и я, стянув джинсовую куртку, намотала её на руку. Резко ударила по прозрачной преграде. Затем вылезла наружу и прыгнула. Полетела кубарем под откос и, зацепившись за корень какого-то дерева. В общем и целом мне повезло…

На железнодорожный вокзал я вернулась поздно вечером на попутке и позвонила ребятам.

- Привет, Адка! - кинулся обниматься Сашка, а Ванька обхватил нас обоих. - Мы уж думали, тебя пристрелили. Товар у покупателя и у нас двойная цена за него. Ёж всё забрал и счета у них голые. Твой отец банкрот.

- Да, охранника убили, а я в туалете отсиделась, - коротко пояснила я.

- Директора интерната пристрелили, - тихо произнес Ванька. - Несколько часов назад. По телевизору в новостях сказали. Карим разыскивает тебя, так ребята знакомые говорят. Боюсь не отыграть нам второй акт мелодрамы.

- Напротив, сейчас самое время. Хочу выяснить отношения с женихом, - воспротивилась я, и ребята согласно кивнули. – Тебе видней, Ада.

Я взяла телефон у Ежа, который он купил у какого-то алкаша вместе с симкой, и набрала номер Карима. Свой я специально не взяла, чтобы не отследили моё передвижение. Сашка тоже поступил так же, и поехал на встречу со вторым покупателям без мобильного.

- Карим, это Ада. Надо встретиться.

- Малышка, моя, ты жива! - голос в трубке захрипел, и мне показалось, что связь прервалась. - Ты где? Я сейчас приеду.

Я объяснила, где готова встретиться с женихом и в сопровождении Финиста отбыла на встречу. Ванька поехал улаживать ожидаемые проблемы.

Ждать пришлось достаточно долго, но для меня это проблемой не стало. Сашка залез на дерево, а я присела на невысокий пень и попробовала вспомнить, что-нибудь из стихов. На ум ничего не пришло, и я просто таращилась в темноту.

Поднялся сильный ветер, а над головой сверкнула молния. Мелкий весенний дождь прошил каплями пространство между небом и землёй. Неожиданно сверкнувший свет фар в общую картину не вписался. Это точно по мою душу. Я вышла из укрытия и направилась к машине. Карим вышел из машины и грянул выстрел.

Он упал, словно мешок картошки и распластался в луже. Я бросилась на землю, и немного приподняв голову, огляделась.

- Сашка! – позвала я.

Друг откликнулся и через пару минут по-пластунски подполз к благодетелю, перед этим приказав мне не шевелиться. Пощупав на шее пульс мужчины, дружок сказал, что Карим жив.

Сердце бешено застучало у меня в груди, а затем сжалось, будто в предчувствии беды. Я знала, что будет дальше и мне в это верить не хотелось. Пусть Карим подлец, но он не заслуживал такой участи. Было еще нечто, в чем признаться не желала даже самой себе: я любила его. Было бы легче знать, что он жив и ругать от досады, вспоминая его выходку, чем понимать - его больше нет.

- За деревьями мелькнул свет фар, - бросила я. - Стреляли оттуда.

- Там трасса. Твою за ногу, - выругался Сашка.

- Что делать будем?

- Встаём и везем в больницу.

Я подбежала к автомобилю Карима и открыла дверцу. Ключи зажигания на месте и я, не раздумывая, уселась на место водителя. Подогнала легковушку ближе к раненому и вместе с Финистом положила его на заднее сиденье. Перед тем как пойти на это дело Сашка хорошенько изучил карту местности, и мы сейчас прямёхонько направлялись в областную больницу. Там мы передали моего жениха с рук на руки врачам и те, записав наши координаты направились в операционную.