Стихии

Уселась рядом с «пасынком». Ох, и докучливый парень! Выть хотелось от его «смешных историй» и зевать от описаний путешествий, в которые он отправлялся регулярно. Терпела разговоры, ела и пыталась смотреть на происходящее как на неотъемлемый ритуал свадьбы. Понимала предков, почему те на подобных торжествах дрались. Сама не прочь впечатать кулак в скулу, «пасынку». В какой-то момент собралась было встать и крикнуть: «Драку заказывали»? Затем со всей души врезать сыну Инги. Но вмешалось провидение.

- Не знал, что мы теперь стали родственниками,- услышала я голос мецената и непроизвольно вздрогнула.¾ Счастлив.

Обернувшись, наткнулась на агатовые глаза Карима.

- Не поняла? - вопрос относился к отцу, но объяснила его невеста:

- Познакомься, Ада. Мой племянник, Карим. Его сестра, Маргарита Вячеславовна сейчас с мужем в отъезде, вот Карим и отдувается за своё семейство. А вы знакомы?

- Да, - приветливо бросила я.

Вспомнила о тройке по алгебре и невольно взглянула в направлении выхода из банкетного зала. Это так, на всякий случай…

- Ада, находится под моим личным контролем, и она моя протеже, - усаживаясь на поднесенный официантом стул, заявил Карим. - Одарённым детям необходимо помогать, а эта милая девушка одарена сверх меры. Мы с родителями затеяли один благотворительный проект, и Ада принимает в нём участие. Она так поразила меня, что я вот уже несколько лет слежу за её успехами. Мало того, мне присылают её бюллетень успеваемости и видеоролики с занятий.

Вечер пошел своим чередом и я, устроившись в кресле между папой и Каримом, усердно ела. Спонсор еще немного поболтал о моих достижениях, приукрасив возможности. Пролил, так сказать, бальзам на сердце батюшки густым слоем. Утаил в разговоре совсем немного: подарки на праздники, еженедельные телефонные звонки, билеты в театры и на концерты, ну и еще много чего. Конечно, воспитание Карима позволяло мне поддерживать любую беседу в обществе, но в этот раз предпочла помалкивать. Заиграла музыка и я узнала в ней вальс. Карим поднялся и пригласил меня на танец. Отказываться повода не видела и потому позволила увлечь меня в середину зала.

- Тебе это платье очень идет, - шепнул на ухо меценат.

Неожиданно меня охватил трепет. Почувствовала, как вспыхнули щеки. Чтобы справится со смущением, огрызнулась:

- Конечно. Теперь я должна похвалить твой изысканный вкус, о благодетель!

Голос дрогнул от нахлынувшего, но я не сдалась и продолжила:

- Всё чем ты одариваешь меня по праздникам выше всяких похвал!

- Ты сбиваешься с ритма, Ада, - хмыкнул Карим.

Наклонившись к самому уху начал считать:

- Раз-два-три, раз-два-три.

Я и в самом дела сбилась с ритма и только усилиями партнёра по танцу мы всё еще кружили по залу в нужном темпе. Злиться мне не следовало, но у меня так дрожали руки от его тихого голоса, что я не выдержала и зло сказала:

- Шипишь, словно змея.

Тихий смех Карима заставил выровнять спину и вздёрнуть подбородок.

- Вместо того чтобы плевать мне в ухо замечания, помоги смыться отсюда домой, - прищурилась я. - Еще три дня впереди, и боюсь твоему двоюродному братцу и тётке по зубам надаю.

Случайно бросила взор на людей, что наблюдали за вальсирующими парами. И ведь надо было, чтобы поймала ненавидящий взгляд мачехи. У меня даже кровь в жилах застыла!

- Чем они тебе не угодили? - скроив забавную физиономию, поинтересовался покровитель.

- Заладили: «Ах, Ласкало! Ах, Ласкало!». А у меня зубы сводит, когда вспоминаю оперу. Не дай опозориться на свадьбе, ведь драку, поди, не заказывали.

Карим захохотал и закружил меня еще сильнее. Я скосила глаза и заметила, как Игорь следил за каждым нашим движением. Его глаза сверкали недобрым огнём. Я бы назвала пламя похотливым, но пансионное воспитание не позволило.

- С тебя станется, ¾ кивнул меценат. - Предлагаю план «А». Помнишь, как это было в театре в Париже?

Еще бы не помнить! Тогда еле сбежали от сладострастной вдовушки, которой приглянулся Карим. Ох, и погоня была! По всем законам жанра. Спрятаться удалось под мостом. Нас приютили бомжи и разрешили погреться у огня, полыхающего из железной бочки. Потом, Карим до утра играл на гитаре и пел серенады одной нищенке. Та была глухой, но пыл, с которым исполнялись песни, оценила бурными аплодисментами.

Танец закончился, и молодой мужчина потерял ко мне всякий интерес. Пригласил на следующий, другую девушку. Та просияла от такого снисхождения и бросилась демонстрировать Кариму все свои достоинства, под всевозможными ракурсами. Посмотреть там было на что, и думаю, мой меценат получил эстетическое наслаждение.

Вскоре они покинули веселье, и мне осталось сыграть свою роль. Я скромно уткнулась в тарелку, желая всем вокруг провалиться. Женушка папы, похоже, невзлюбила меня сразу. Зато сынок Инги принялся буквально пожирать меня глазами. Потом я шепнула отцу на ухо о своем нездоровье и желание уехать с пира. Папа забеспокоился, но я утешила его, сославшись на личную замкнутость и особый микроклимат пансиона. Потому не могла подолгу находиться на праздниках. Сообщила, что вызвала такси, и оно уже подъехало. Родитель расстроился, но отпустил.